Из кабинета не доносилось ни звука, но и так было понятно, что новый хозяин всё ещё там.
— И ты? — ахнула Катерина, глянув на протянутый лист. — Что, он приказал? — наклонила голову в сторону директорской двери.
— Я в отпуск хочу. Что-то устала. Привидения, вот, мерещатся. Отдашь на подпись?
— В отпуск? — Катя с сомнением уставилась в полные грусти васильковые глаза подруги. — Тогда ладно. А то я уже успела испугаться.
— Два года в отпуске не была. Раньше не тянуло, а теперь… захотелось сменить обстановку, — мечтательно продолжила Ольга. — Отдохну, поищу работу, подготовлюсь к переменам.
— Думаешь, сократит? — перебила секретарша.
— Скорее всего, да. Давно пора.
— Не каркай, — скривилась Катя, принимая заявление.
— Выходное пособие получу, — вслух успокаивала себя Ольга. — Пальто новое куплю.
Знала — не купит, а будет экономить каждую копейку. Поиски новой работы могут затянуться надолго.
— Можно переучиться на бухгалтера, — подсказала Катерина и достала журнал регистрации входящей документации. — Никогда не поздно.
Развернувшись на каблуках, Ольга поспешила к выходу.
Закрывшись в библиотеке на ключ и устало опустившись на стул, она уставилась на яркое пятно света, отбрасываемое настольной лампой на кафедру выдачи книг. Уронила гудящую голову на сложенные на столешнице руки. События прошедшего дня неоновыми вспышками мелькали перед глазами.
Против обыкновения в эту пятницу ни один из постоянных читателей не пришёл сменить книги. И так всё понятно: новый директор довёл работников офиса до полуобморочного состояния. Какие уж тут книги?! Многие в предстоящие выходные будут отлёживаться с приступами головной боли, глотать таблетки, или унимать страх перед замаячившим увольнением более действенным лекарством.
Ольга подняла тяжёлую голову и посмотрела в потемневшее окно, за которым тихо падал редкий снег. Достала из нижнего ящика стола щётку-смётку, подошла к окну и открыла его. Сорвавшийся с водоотлива пласт снега неминуемо рухнул на подоконник, рассыпаясь крупными комьями. Женщина, готовая к подобному, терпеливо убрала его, вдыхая прохладу зимнего вечера. Очистив кормушку, высыпала приготовленный корм. Птицы найдут припорошенное снегом угощение. Так было не раз.
Глянув на наручные часы, удовлетворённо отметила, что уже полшестого. Значит, она ни с кем не пересечётся и её покрасневшие от слёз глаза не вызовут недоумения и жалости.
Заметив на столе «Джейн Эйр», неожиданно решила:
— Заберу-ка я тебя домой. И ещё…
Направилась к стеллажу со списанными книгами. «Грозовой перевал» стоял на самой верхней, девятой полке. Она помнила: в романе есть закладка, странная на её взгляд. Хотя, чего только не кладут в качестве ляссе: фантики от конфет, засушенные цветы и листья, мелкие обрывки газет, пластиковые карты, визитки, открытки... Всяк лучше, чем портить издания загнутыми уголками страниц. Ольга считала подобное неуважением по отношению к книге.