— Замолчи, такая жизнь мне не очень-то и нужна.
А вокруг неё всё дышало этой самой жизнью.
Сиделка сидела у кровати, сложив руки на коленях и уставившись в спину больной. Она добросовестно выполняла свои обязанности и готовилась по указанию доктора Пэйтона подлить в еду миледи лауданума. Чуть-чуть, капельку. Для её же блага. Она уступила место Мадди, когда та принесла поднос с чашкой горячего бульона.
— Миледи, вам нужно поесть, — услышала Ольга.
Отказываться было неразумно. Пока не принято окончательное решение, нужно играть роль Шэйлы. Ольга заёрзала, уголком одеяла утерев слёзы: ничего уже не исправить, а слезами горю не поможешь. «Шэйла… Леди Хардинг… Шэйла Хардинг… Виконтесса», — мысленно повторяла она, как заклинание. Напомнила себе, что нужно следить за своей речью, а лучше и вовсе помалкивать, и временно забыть русский язык.
Стоило вспомнить из прочитанных книг, как ведут себя аристократы и какие у них обязанности в кругу семьи. Как сделать, чтобы никто не догадался о подмене? Кто родители Шэйлы? Как часто они встречаются с дочерью? И главное — какой год на календаре?
***
Траффорд, держа поднос с завтраком, остановился в нерешительности. Из-за неплотно закрытой двери библиотеки гремел раздражённый голос графа Малгри.
Чтобы его сиятельство позволили себе повысить голос? Подобное случалось крайне редко. Не важно, был ли это виконт, не подчинившийся отцу и в сердцах хлопнувший дверью. Или нерадивая прислуга, споткнувшаяся на ступеньке лестницы и разбившая дорогой мейсенский фарфор. Или немой кучер, решивший, что может поехать другой дорогой без позволения на то хозяина. Граф всегда был выдержан. Сорока шести лет от роду, он держался прямо и с таким достоинством, что казался много выше своего немалого роста.
Сейчас Траффорд не хотел попасть под горячую руку его сиятельства. Лучше переждать и прислушаться, не зазвенит ли призывно колокольчик сонетки.
Теренс Траффорд родился и вырос в Малгри-Хаус. Он питал безграничное уважение к графу Малгри, с покойным отцом которого был едва ли не одного возраста. Босоногим сорванцом он бегал вместе с ним по двору этого самого поместья.
— О чём вы говорите, отец? — донёсся до него из-за двери возмущённый возглас виконта.
— О внуке, — пророкотал голос его сиятельства. — Или я уже его никогда не дождусь?
— Мне нечего вам ответить.
— Неужели? — ехидные нотки прорывались сквозь кажущееся обманчивым спокойствие.
Траффорд знал, что последует за этим.
— Прошу вас, не начинайте, — устало ответил Стэнли.
— Это я попрошу тебя! — повысил голос граф. — Я очень попрошу тебя усмирить свои плотские желания и взять себя в руки. Ты мужчина или тот вздорный мальчишка, который всякий раз, когда поступал дурно, во избежание наказания прятался за юбку своей покойной матери?