Откинув крышку высокой шкатулки, «виконтесса» выдохнула:
— Пф-ф…
Бегала глазами по поблескивающим предметам в чудо-шкатулке — несессере, вдыхала приторный аромат духов и сливочно-ванильный запах крема. Предстояло изучить содержимое всех баночек и хрустальных гранёных бутылочек, занимающих в отделениях строго отведённое им место, разобраться с назначением щёточек и других — пока непонятных — предметов.
Открыв следующую низкую фигурную шкатулку, взяла знакомую щётку. Пригладила растрепавшиеся волосы, при дневном свете кажущиеся серебряными. Крашеные? Раздвинула пряди у корней, всмотрелась — некрашеные.
Подвинула тяжёлый ларец и, догадавшись, что в нём найдёт, осторожно приподняла крышку. Брови подпрыгнули вверх. Ольга и ожидала увидеть в нём украшения, но поразило их количество. Она выкладывала их на стол, с придыханием рассматривала, гадая, это подарки или наследство? Или то и другое? Перебрала гребешки и шпильки для причёсок с бриллиантами и жемчугом, золотые булавки с драгоценными камнями, круглые и овальные броши, заколки в виде фибул, кольца, браслеты. Любовалась серьгами: с длинными подвесками и небольшими с одиночными жемчужинами, сапфирами или изумрудами, окружёнными мелкими бриллиантами. Накрутила на руку бусы с отборным жемчугом. Сетка для волос из тёмно-синего бархата, отделанная золотой тесьмой и драгоценными камнями, явно входила в комплект к тому бархатному платью, которое очень шло Шэйле.
Не выдержав искушения, Ольга приспустила халат с плеч. Оттянув горловину сорочки, примерила ожерелье из очень красивых лиловых аметистов в ажурной золотой оправе, удерживая его сзади на шее за выпуклую застёжку. Шикарно и баснословно дорого. Вернув чужую роскошь на место, закрыла шкатулку. Вздохнула. Всё своё «богатство» она носила на себе: маленькое золотое колечко, тонкую цепочку с подвеской-подковой — на счастье, которое никак не примагничивалось — и маленькие серёжки-гвоздики с рубинами, подаренные родителями на совершеннолетие.
В выдвижных ящичках туалетного столика Ольга нашла батистовые носовые платки — один из которых тут же перекочевал в карман кимоно, — атласные и шёлковые ленты различных расцветок и ширины, коробочку с пуговицами, больше похожими на дорогие броши и, что уж совсем удивило, несколько коробков спичек в изящных спичечницах. Ничего подобного Ольга раньше не видела. Вспомнить, когда появились первые спички, она не смогла. Да и знала ли?
Прижавшись бедром к подоконнику, она задумчиво стояла у большого окна, по всей вероятности, находящегося на втором этаже старинного особняка. Не отрываясь, задумчиво смотрела на английский сельский пейзаж. Сквозь оголённые тонкие ветви растущих под окном деревьев просвечивали набухшие влагой поля, ровными строчками убегающие к реке. Вдали за ней — застывшая гряда затянутых мутным туманом холмов, над ней — серое и безликое зимнее небо. И среди всего этого она, Ольга, сбившаяся с пути и заплутавшая в сумраке незнакомого мира. Она потрогала пальцем влажную землю в цветочном горшке с неизвестным ей комнатным растением. На холодном подоконнике оно зачахло, листья подвяли, и только фарфоровое кашпо с начищенной бронзой, словно издеваясь над ним, пестрило ярким рисунком.