— Ой… — и распахнула свои колючие глаза, в которых Джеймс тут же едва не утонул.
Она подобралась, снова становясь гибкой и в то же время утратив изрядную долю своей очаровательной мягкости. Собралась с силами и, обняв Джеймса за шею, попыталась его поцеловать.
Джеймс послушно приоткрыл губы навстречу, но поцелуй вышел скомканным. Неомега явно своё дело знала, но действовала скорее по обязательству — отчего захотелось швырнуть её на кровать лицом вниз. И уснуть.
Джеймс тут же разозлился на самого себя. «Будь альфой! —решительно сказал он себе. — Ты же видишь, девочка любит погорячей! Все они любят альф!»
Он в самом деле швырнул Эрику на кровать лицом вниз, так что та ойкнула второй раз и едва успела перевернуться, прежде чем тело Джеймса накрыло её собой.
Джеймс был неожиданно горячим, будто чайник, и у Эрики промелькнула мысль, что кто-то из них простудился. Она подумала, что надо бы заварить Джеймсу упсарин, но затем гостеприимный хозяин рывком развёл ноги Эрики в стороны, и думать та перестала.
Взгляд хозяина квартиры был странным. Будто и вовсе не принадлежал ему. Вместе со звериным огоньком в нём виднелась какая-то насторожённость.
Не дождавшись сопротивления, Джеймс запустил одну руку Эрике между ног и осторожно погладил вход.
Та задышала тяжело. Рэм частенько забывал, к каким последствия, кроме его оргазма, может привести секс, и Эрика судорожно стала вспоминать, пила ли она таблетки с утра.
А затем губы её накрыл поцелуй. Не такой, как во дворе, а настоящий, долгий и нежный, так что Эрика поняла, что ей уже всё равно. Если хочет, пусть берёт прямо так, только бы скорей.
Бета «так» брать не стал. Эрика обнаружила, что скользкие пальцы медленно входят в неё, и застонала, выгибаясь навстречу змеёй. Она обхватила бока Джеймса руками и принялась гладить по спине, а потом выгнулась ещё сильней, чтобы поцелуем коснуться его ключицы и прочертить губами дорожку дальше, к плечу.
Джеймс задышал тяжело. Пальцы его ненадолго замерли. А внимательный взгляд зафиксировался на макушке партнёрши — омеги никогда не делали так, полностью позволяя вести ему.
Эрика обиженно замурчала и, крепко обхватив Джеймса бёдрами, насадилась на пальцы сама. Она продолжала чертить языком узоры на шее любовника ещё несколько секунд, а потом откинула голову назад и, глядя Джеймсу в глаза, прошептала:
— Войди в меня. Всё хорошо.
Сердце Джеймса взорвалось и разлетелось на миллионы осколков. Уподобляясь альфе, он зарычал и, высвободив пальцы из бархатистого нутра, направил туда член.
Джеймс поместился с трудом, и Эрика плотнее обняла его за плечи, теперь уже впиваясь в спину пальцами и силясь преодолеть боль.