Когда Эрика появилась на кухне, обмотанная полотенцем, ей показалось ненадолго, что перед ней всё-таки альфа — и сейчас её съедят. Но уже в следующее мгновение Джеймс отвел взгляд и, глядя куда-то в стену за её плечом, сказал:
— Чай готов. Сахар или что-нибудь ещё?
Эрика молчала. Она не могла определиться до конца, что ей сейчас нужно. Изначальный план предполагал просто переночевать и немножко перетерпеть, но теперь холодность Джеймса определённо её задевала.
В конце концов, они пришли трахаться или… пить чай?
«Будь я омегой, он не посмел бы мне отказать, — подумала Эрика с тоской. — И будь я омегой, уже набросилась бы на него».
Но Эрика так не могла. И хотя одноразовый секс её не пугал, всё же она ожидала, что активность будет проявлять альфа. Вожак.
Она опустилась на стул, скомкано поблагодарила и, налив себе чашечку ароматного чая, принялась неторопливо пить.
Вид неомеги, медленно потягивавшей чай, гипнотизировал. Джеймс смотрел на её тонкие руки и угловатые ключицы и невольно думал, что вот сейчас, полуобнажённая и беззащитная, она, пожалуй, смотрелась лучше любых омег, которых Джеймс встречал.
Мелькнула мысль о том, что если её переодеть, да убрать этот чёртов синяк, Эрика и в одежде будет очень ничего.
Джеймс даже не заметил, как под предлогом поиска сахарницы переместился ей за спину, намереваясь осторожно обнять — но совладать с собой так и не смог.
Всё шло не так. Тем более, что неомега уже переставала быть простым лекарством от одиночества и начинала ему нравиться. Надо было начать с цветов. Определённо. И потом ресторан. «Чёрт…» — подумал Джеймс, отлично понимая, что он идиот, но ещё не в состоянии определиться — совсем или всё-таки не совсем.
Неомега замерла с чашкой в руках. Глядя на неё сверху вниз, Джеймс заметил, как подрагивают узкие плечи, к которым он готов был прикоснуться секунду назад, и с тоской подумал: «Напугал…»
Он отдёрнул руку и отошёл в сторону, не зная, как перейти к самому главному и стоит ли вообще начинать.
Неомега не спешила помогать. По мере того как убывал чай, взгляд её становился сначала пристальным и изучающим, так что у Джеймса по спине мурашки носились толпой, а затем — к вящему разочарованию хозяина квартиры — всё более расслабленным. Горячий чай гостью откровенно разморил.
Какое-то время Джеймс колебался, пытаясь решить, как ему поступить, а потом, поняв, что Эрика постепенно погружается в дрёму, подхватил её на руки и понёс в спальню.
Эрика обвисла в его объятьях, ухватилась за шею и обидно прошептала:
— Рэм…
Джеймс промолчал, но, видимо, слишком сильно стиснул объятия, потому что Эрика сообщила: