— Тогда он был свободен, — просто отвечаю, а Лайзу не устраивает этот ответ, так как надеялась на мою реакцию, что я сломлюсь перед ней, и, как ревнивая женщина, закачу скандал.
— Знаешь, подруга, — сквозь зубы рычит, — было легко тебя подставить с этим танцем, я знала, что Бахтияр падкий на таких женщин, — кивает на меня, — утончённых. А ещё, если добавить, будто ты сама заинтересована — яркая смесь выходит.
— Хорошо приготовилась, — согласно отвечаю ей. — И всё-таки с какой целью? Отобрать мужчину?
— Нет, — лыбится во все 32 зуба. — Получить статус, вырваться из этой грязи. Кстати, спасибо твоей сестричке, — Лайза начинает пританцовывать, чем сильнее заставляет меня нервничать, её поведение на корню отличается от той девушки, с которой мы обе оказались за бортом модельного бизнеса, обе открыли свое собственное дело, пусть не были близки настолько, чтобы делиться всем самым сокровенным, но всё-таки пробивали себе путь бок о бок, почти, держась за руки. — О, — Лайза что-то вспомнила, — у папочки не интересовалась, куда твоя мама вдруг исчезла с радаров?
Удар ниже пояса, чувствую жгучую боль, только при одном упоминании о маме. Жду продолжения от Лайзы, с ноющим сердцем замерла, потому что сейчас слетела с лица вся моя решимость.
Затем отходит и садится на диван, а Рамиля встаёт рядом со мной, обнимает, как мать, защищающая своё собственное дитя.
— Уйди с глаз моих, — отец отмахивается от меня, беря в руку трубку кальяна. — Я ещё думаю, Амина. Думаю.
С этими словами, я вырываюсь из объятий Рамили и уношусь в комнату, закрывая свою дверь на замок, потому как сейчас не готова видеть своих сестёр или её саму. Никогда не прощу отца, что смел поднять на меня руку, словно так наказывает не меня, а мою маму.
Самир
Проснувшись с первыми лучами солнца, словно вновь оживаешь и вдыхаешь новый день, который способен принести самые разные варианты его исходов событий. В голове столько мыслей крутится, что порой думаю, как ещё мой мозг не взорвался. И одна из этих мыслей — кто стоит за всем, что сейчас происходит, кто пытается вновь воскресить Эмиля, и главное для чего? Напомнить Баширу и Фархаду об их самосуде? Но, ведь Эмиль сам на себя накликал такой конец. Я бы сам лично его задушил, будь у меня возможность, но, к счастью, за меня это уже сделали больше тридцати лет назад. Хотя, отец теперь переживает, что не заслуживает золотых подушек в раю, но думаю Аллах учтёт по каким причинам был совершён харам. Поворачиваюсь на бок, Амина сладко спит, медленно вдыхает и выдыхает, я ненамеренно подстраиваюсь под её равномерное и плавное движение дыхания, словно сливаюсь с ней, и теперь мы дышим одним воздухом.