Ева дала неоднозначный ответ, когда я просил ее приехать ко мне. Знаю, что возможно торопил события, и тем не менее это был осознанный шаг. Я не хотел теперь спать один и не чувствовать ее податливого и разгоряченного тела. Калашникова была нужна мне, как воздух. И в то же время это было взаимно с ее стороны. Мы научимся доверять друг другу еще больше, просто нужно время — оно все расставит на своих местах. И «тема» в нашей совместной жизни, возможно, не станет чуждой. Ухмыльнулся про себя, когда осознал, что мыслями забрел далеко в будущее.
Мой стационарный телефон зазвенел, вырывая из грез и фантазий. О моей Еве, которая сейчас боролась за мою свободу. На определите охрана.
— Слушаю, — нажал на кнопку громкой связи.
— Лев Львович, — обратился тот самый высокорослый мужчина, узнал его по хрипловатому, прокуренному голосу. — К вам посетитель. Точнее посетительница.
— Да? — удивился я, сначала было подумав о Еве. А потом на заднем фоне услышал голос, и он далеко не Калашниковой, а Светланы Ринны. Той суки, которая хваталась за Ветрова, как за спасительный плот. — Что ей надо? — тут же грубо задал вопрос, и вновь ее противный голос раздался фоном. Охранник внимательно выслушал ее, и потом повторил просьбу той стервы.
— Говорит, что есть важная информация, и еще, Лев Львович, это от нее конверт, который утром я вам передавал.
Мой взгляд тут же нашел эту ненавистную бумагу, упакованную в мини-конверт.
— Пусть проваливает, — фыркнул я, собираясь уже отключиться, но, судя по всему, Ринна выхватила у мужчины телефонную трубку.
— Не торопитесь, мой господин, — обманчиво ядовитым тоном голоса пролепетала Светлана. — Как быстро ты обо мне забыл, — вся из себя невинность, до тошноты в глотке, — куколка скучает по своему хозяину…
Сука! Единственное, что я мог в тот момент ответить в телефонную трубку. Ринна захихикала, и, судя по всему, отошла от охранников.
— Скажите ей, чтобы проваливала! Слышите меня? — протараторил, вскочив со своего кресла.
Меня распирало от злости, что эта стерва заявилась ко мне спустя столько лет и решила напомнить о себе. Одна сессия, и все, у Светы снесло башню. Еще до знакомства с Ветровым и Калашниковой, я имел неосторожность в клубе предложить довольно-таки зрелой женщине сессию со мной. И она согласилась. Не сказать, что тогда мне было скучно с ней, но Ринна проявила себя мазохисткой, причем самой настоящей. Ее желание быть высеченной розгой поразило и ужаснуло меня, ведь во мне нет потребности ощущать власть над сабмиссив через причинение физической боли. Для меня важно, чтобы моя женщина раскрывалась в своих потаенных желаниях и делилась своими мыслями и чувствами. Делилась со мной всем, что пропускала через себя и была готова окунуть в свой мир. В тот единственный вечер я даже не прикоснулся к Свете, а пригласил садиста и смотрел на то, как мужчина унижал ее при мне. Во взгляде женщины я почувствовал ее злость к себе. Словно обманом заставил принять порку, но желание сабмиссив для меня закон. Позже мужчина-садист признался мне, (мы стояли у барной стойки после сессии), что Светлана — охотница, ищет себе Дома, а найти не может. И так уже на протяжении нескольких лет. Никто не решался взять ее под свое крыло, потому что понимали: женщина больна на голову, и не чувствует предела разумного. И только подобный ей сможет так безрассудно связаться с Ринной. Кажется, она нашла его — Ветров во всей красе. И я догадываюсь, почему он не трогал и не склонял Еву к "теме" — ему было удобно иметь нормальные отношения и своего же соперника у себя под рукой.