— Лев, — тихо шепчу, затылком оперлась о его грудь. Александров вдавливает ладонь в мой живот, будто повторяет все движения пары. Он трахает меня, и пусть без проникновения. — Нас могут увидеть, — предупреждаю его, положив свою руку на его пятерню. Останавливаю Льва, хотя сама голодна до его ласк и поглаживаний.
— Здесь мы никому не нужны, — соблазнительно отвечает шепотом у моего уха, а потом целует в шею и спускается ниже. Посасывает кожу, оставляя легкое покалывание после поцелуев. Закрыв глаза, я вся отдаюсь его власти. Я доверяю ему, и в то же время безумно боюсь. — Ева, — зовет меня, вновь врезаясь возбужденным членом в мою попу. Я содрогаюсь. — Открой глаза, куколка, — его скрытый приказ проникает в каждую клеточку моего мозга. Кожа покрылась испариной, и мой стон был слишком отчетлив. Несколько рядом сидящих за столиком посетителей повернули головы в нашу сторону. Боже, я хотела сквозь землю провалиться, прекрасно зная, что тут большинство очень известные личности, и каждый из них дорожит своим именем… и знает меня. Повинуясь приказу Льва, я широко раскрыла глаза и смотрела только на сцену, а двое мужчин и женщина продолжали наблюдать за нами. Кажется, наша прелюдия их забавляя больше, чем действо на сцене.
— Лёва, на нас смотрят, — едва шевелю губами, но все же высказываю вслух свои опасения.
— Пусть, — с легкостью отвечает, продолжая истязать меня и искушать. Низ живота ноет, а клитор пульсирует, желая разрядки. Я хочу кончить, но знаю, мне недостаточно только ласк, я хочу Льва — хочу чувствовать его в себе и быть только его. Я хочу, чтобы в самый пиковый момент он видел меня такой, которой никто прежде не видел. — Ева, смотри на сцену, смотри и представляй, что там мы с тобой, — он подобен дьяволу искусителю, скрывающийся под маской человеческой плоти. — Что ты чувствуешь, Ева? — опьяняюще задает вопрос, продолжая таранить меня своим пахом. Я точно знаю, что сейчас мое тело не принадлежит мне, оно не слушается меня.
— Лев, я не могу собраться с мыслями, — честно признаюсь ему, стараясь не смотреть на зевак. Им явно доставляет удовольствие наблюдать именно за нами. Мои ноги подкашиваются, на каблуках стоять не удобно в одном положении. Я чувствую, как по моим икрам несутся галопом мурашки. Грудь вздымается, ее буквально распирает от нехватки кислорода. Вокруг витают наэлектризованные искры, молниеносно ударяясь о наши тела.
— Расслабься, детка, — велит мне, бесстыдно опуская ладонь ниже. Надавливает ею мне на лобок, посылая особенный огонь в крови, и тот несется по венам, разогревая мое не без того воспаленное тело.