С моих ладоней полился мягкий, чуть видимый свет. Я заметила, что дыхание парня стало более ровным.
— Спасибо… — прошептал Агкхов, чуть приоткрывая слезящиеся припухшие глаза. На левой скуле его зияла проходящая до кости рана. — Так что со мной, Плюшка? Я же могу знать.
Теперь голос Илеза не хрипел. Был тихим, словно шелестящая трава. А я поразилась самообладанию темного. Обычно люди кричат при этой болезни так, что в больницах лопаются стекла. Я знала, что боль была просто чудовищной, даже с обезболивающими заклинаниями. Илез же лишь только морщился, да стискивал зубы.
Я вздохнула.
— Это Светлоградская Лихорадка. — призналась я. — Ужасная болезнь. Не было случав заболеваемости ей уже десять лет.
— Светлоградская лихорадка? Это заразно же?
— Да. Но не для светлых. Нас всех прививают в младенчестве. Корень этой болезни еще и магический, поэтому от нее… От нее…
Я все силилась сказать Илезу, что от этой болезни нет лекарств, но не могла. У меня язык не поворачивался. Где он только подхватил эту дрянь? Ведь для того, чтобы заразиться, нужно общаться с кем-то, кто был болен! А в Светлограде у всех прививки!
— Что, Плюшка… Я умру?
Я закусила губы. От страха и ужаса у меня по щекам побежали горячие слезы.
— Не плачь… — прошептал Илез, глядя на меня щелочками опухших глаз. — Не могу видеть твои слезы…
Я шмыгнула носом, стараясь утихомирить слезы.
— Я и не плачу! Послушай, Илез. Сейчас придет Эхо. Он врач. Более того, он — гений! Я верю, что он сможет что-нибудь придумать! — с жаром сказала я.
Однако, при воспоминаниях об Эхо, мне припомнилось и еще кое-что. Док сказал, что уже сегодня к вечеру мы с ним сможем уйти… Он же не имел ввиду болезнь Илеза? Или все же…
— Что здесь происходит?
Я обернулась, наскоро вытирая мокрые от слез щеки.
— Эхо! Эхо, миленький, умоляю тебя! — я кинулась к эльфу, который почти бесшумно оказался рядом с нами. За ним молчаливой статуей замер Данияр. — Помоги ему! У него “светлоградская лихорадка”!
Доктор нахмурился. Прикрикнул на Данияра, чтобы он держался подальше от больного, и темный, нехотя, но все же отошел в сторону.
— Действительно, эта болезнь. — Эхо придирчиво осмотрел Илеза, замершего в изнеможении на земле. — Но где он мог ее подцепить?
Я шмыгнула носом.
— Не знаю! Но нужно же что-то делать! Нужно дать ему хоть какое-нибудь лекарство! Вдруг… Вдруг поможет?
Доктор покачал головой.
— Боюсь, что мелодия его жизни оборвалась, так и не доиграв до конца.
Эхо приобнял меня за плечи, отводя в сторону, туда, где ни Агкхов, ни Данияр не смогли бы нас услышать.