Мужчина приподнял бровь и провел ладонью над платком.
— Нааадо же. Заклятие невидимости сверху… Что ж, это мне не помешает. Вернее, тебе. — сказал Патрик.
— Мне? — удивилась я.
— Да. Тебе. Не сам же себя я буду освобождать. Сейчас напишу заклинание, а ты его прочтешь. Согласна, малышка?
Я вспыхнула.
— Да хватит уже меня так называть! Детка, крошка, малышка, от этих слов корежит, словно я съела кислый лимон! У меня имя есть — Алиса! И по поводу заклинания — я не маг!
Патрик Шираса захлопал в ладоши.
— Сколько экспрессии, крошка! Что ж, мне нравятся горячие штучки. Касательно заклинания, то магом быть не обязательно. Просто прочитаешь, что я напишу.
— Это безопасно? Для меня?
Патрик пожал плечами.
— Увидим! — невинно ответил он.
Патрик Шираса принялся спешно вычерчивать какие-то слова прямо пальцем на грязном полу. На мой немного брезгливый взгляд он ответил усмешкой.
— Что? Не привыкла к подобному? Знаешь, крошка, я тоже долго привыкал. Это немного…обескураживает. когда оказываешься в подобном положении.
Я пожала плечами.
— Не надо было плести интриги! — фыркнула я, но Патрик даже и плечом не повел.
— Без этого жизнь становится скучной и неинтересной, малышка. Учись получать от жизни драйв, эмоции… А то запираясь в собственных правилах ты становишься обезличенной и слитой с серой людской массой вокруг.
Патрик закончил свою писанину и теперь подзывал меня к тому месту, где было начертано заклинание.
— Как я это прочитаю? Ведь я не знаю этот язык…Ну, на котором все написано.
— Повторишь за мной каждую фразу. В конце нужно будет бросить в этот круг платок с кровью Фейриса.
Я пригляделась в каракули Патрика. На полу, под самыми загадочными строчками и правда был нарисован круг.
— Хорошо.
— Отлично! — просиял Патрик. — Повторяй за мной: Талант исферо станум….
— Талант исферо станум… — послушно повторила я.
— Алисто дер Итарум….
— Алисто дер Итарум…
— Морнумус Фейрис фастино…
— Морнумус Ферийс фастино… — в душе что-то дрогнуло. В камере же с этими словами разгорелся самый настоящий пожар. Горели стены, горели оковы на руках и ногах Патрика Ширасы, а он, корчась от боли, пытался их сорвать.
— Кидай платок в круг! — крикнул он.
Я поспешила выполнить то, что говорил мне Патрик, и кинула в круг платок, изо всех сил стараясь не промазать. Едва лишь он коснулся пола, за обведенной мужчиной чертой, как вспыхнул, точно так же, как и все пространство вокруг, а затем рассыпался в пепел. В этот же пепел обратилось и все, что горело — стены, цепи Патрика и кованая решетка за озером.
От воды повеяло прохладой.