— Нравится? — обернулся он к девушке.
— Очень! — улыбнулась та.
— Я могу подпустить тебя поближе или твоего друга.
Элис предпочла остаться сначала в стороне, пропустив вперед к зверю Лая, но потом все же осмелела и даже тоже протянула руку сквозь прутья решетки и почувствовала, как шершавый язык прошелся по ее пальцам.
Лай руку совать сквозь решетку не стал. Он долго сидел на коленях возле клетки, все изучая и даже что-то записывая в свой походный блокнот. Нил стоял, улыбаясь.
— Ну что? Налюбовались? — спросил он, когда Лай Талихманский, наконец, отошел от клетки.
Элис кивнула.
— Он….вернее, она, Лилит…. Она потрясающая, Нил! Как ты это сделал?!
Парень пожал плечами.
— Не знаю… она сама ко мне пришла. Она была тогда ранена кем-то, возможно, это был какой-нибудь пограничник из Ферст-Хелста, не знаю… я ее вылечил. С этих пор она живет со мной. Единственное, о чем я жалею, так это то, что ее приходится ограничивать в свободе. Так просто с ней днем не погуляешь, сразу же люди начинают прятаться по домам. На меня даже пару раз пытались подать в суд, но мой отец быстро решал эти дела.
— А ты не пробовал с ней гулять ночью? — спросила Элис.
Нил усмехнулся.
— Думаешь, ночью Ферст-Хелст пуст? Это же граница. Здесь по ночам не спят, тем более сейчас, когда обстановка между мирами и так накалена до предела.
— Послушай, Нил… Мне все не дает покоя, — начал Лай, — Какие именно миры объединились в коалицию против нашего? Быть может, войну еще можно предотвратить?
Нил покачал головой.
— Вряд ли ее можно остановить. Отсрочить — да, безусловно, но то, чтобы предотвратить… Не уверен. А про миры вас завтра Мерзяев расскажет все. Тем, кто живет в Ферст-Хелсте, об этом просто необходимо знать. Я так как он все равно не расскажу.
Лай и Элис еще немного посидели у Нила, а затем решили идти по домам. Все-таки уже близилось утро, а они еще даже не ложились спать.
3.2
***
Том Кергест, молодой человек лет двадцати пяти, обладатель иссиня черных волос и смуглой кожи, со множеством рубцов и царапин, сидел на высоком подоконнике, свесив ноги вниз, и смотрел на лес.
— Ну же, Лу! Давай…
Однако лес оставался безмолвным. Лишь там, за шаткими стенами ветхого дома, сильнее зашумел ветер.
Том поежился. Слишком много времени прошло… слишком много, чтобы осталась хоть какая-то надежда, что его сестра сегодня вернется домой. Он еще раз вздохнул, спрыгнул с подоконника и, заметно нервничая, начал расхаживать по комнате, вслушиваясь в то, как тикают часы на стене. Затем он снова вернулся к окну, а через какое-то мгновение от леса отделилась хрупкая женская фигурка. Девушка со всей мочи бежала к дому.