Снова послышался перестук коляски, отражающийся чудовищным эхом в высоком зале. Император повез сына к верховному магу. Я оглянулась на императрицу.
— Теперь сама. — Шепнула она и легонько подтолкнула меня вперед.
Я собрала всю волю в кулак и пошла вперед. Я слышала каждый свой шаг, отпечатывающийся на розовом камне пола.
Когда я поравнялась с наследником, верховный маг вложил мою руку ему в ладонь.
— Согласен ли ты, Алисей Листопадный, взять в жены эту одинокую душу, Динару Кай?
— Согласен. — Слабым голосом ответил эльф, даже не взглянув на меня.
— Согласна ли ты, Динара Кай, взять в мужья эту одинокую душу, Алисея Листопадного?
— Да. Я согласна.
— Да свершится брак сей! — верховный маг вознес руки над головой. С пальцев его и из глаз сорвалось тысячи белых ослепительных искр, которые кружились, словно танцуя и оплетая невидимым коконом меня и моего мужа. Когда же наваждение прошло, у меня на руке обнаружился браслет из зеленого металла без застежек в виде лозы дикого плюща. Такой же был и у наследника.
Я стояла некоторое время, не понимая, что делать, разглядывая свою руку с браслетом, пока верховный маг не взмахнул руками. В зале тут же появились многочисленные столы из слоновой кости, покрытые кружевными скатертями с фруктами, вином и многочисленными лакомствами.
Сердце больно кольнуло воспоминаниями о моем последнем ужине на Земле. Это была половинка горбушки хлеба и головка луковицы.
— Прошу всех к столу! — захлопала в ладоши императрица Ауста.
Вновь заиграли музыканты и зала наполнилась шумом и весельем.
Император кивнул мне на коляску и сам пошел за стол. Я взялась за ручки и покатила наследника к месту пиршества. Гости расступались перед нами, а мне было неудобно. Неудобно, неуютно, но в тоже время я отчего-то была счастлива. Не было войны и не было душераздирающего ужаса, что сейчас придут ОНИ.
Я вздрогнула, отгоняя от себя воспоминания и сильнее сжимая ручки коляски пальцами.
За столом двое слуг-мужчин помогли пересадить моего мужа на высокий стул. Мне предложили сесть рядом с ним.
Он даже не смотрел на меня и ничего не ел, хотя вино лилось рекой и стоял гул смеха и одурманивающий запах еды. Он лишь изредка кашлял в помятый платок с императорскими вензелями.
— Алисей! — шепнула я, привлекая его внимание к себе.
Он повернулся ко мне, с болью и виной глядя на меня.
— Я слушаю. — ответил он.
— Съешь хоть что-нибудь. Смотри сколько всяких вкусностей! — я поставила перед ним блюдо с запеченной уткой в меду и орехах, которую уплетала за обе щеки сама.