Уууу! Гад! Я собралась, сгруппировалась, приготовилась к броску, обозначив цель для захвата, и в один прыжок придавила самовольно ползающий сапог своей бренной тушкой.
Шин захохотал и захлопал в ладоши, а я показала ему язык.
Разрешив проблему с обувкой, и теперь неся ее в руках, а сама шлепая мокрыми носочками по красивому красному полу, я следовала вслед за японским божеством и думала о том, как моя жизнь теперь изменится. Наверняка от меня попытаются избавиться. Надеюсь, что не радикальным способом. Шин же со своей подруженцией что-то там говорил о ненависти к людям и так далее. Нет, в нашем мире я бы конечно же напомнила ему о том, что такое расовая ненависть, но здесь… Здесь мне придется как-то выжить и найти того, кто отправил меня сюда — мужика с разбитой бутылкой. В том, что он еще появится в моей жизни, я даже не сомневалась.
— Заходи сюда. Здесь ты пока можешь поселиться…
Шин отодвинул дверцу, больше похожу на тоненькую деревянную ширму, в сторону, и я очутилась в довольно странном помещении.
— Мило тут. — попыталась я расплыться в благодарностях, разглядывая внутреннее типично-восточное убранство, а Шин только хмынул. — Вазочки… Картиночки…
Мой взгляд остановился на маленькой шкатулочке с гейшами-девушками на крышке.
— Вазочки! Это самые дорогие предметы искусства нашего мира, человечка! Лучшие мастера расписывали их, а вот эту ка… НЕ ТРОГАЙ!
От резкого крика Иошинори шкатулочка полетела на пол, крышка раскрылась, а я невольно отступила назад, глядя как по комнате расползается вонючий зеленоватый дымок, а у мужчины на лице застывает ТАКОЕ выражение, что лучше бы это я упала и разбилась, а не эта шкатулка….
Однако, выразить свой праведный гнев мужчина не успел. Потому что резко побелел и вдруг свалился с глухим стуком на пол. Как раз рядом с разбитой шкатулкой. Я в шоке пару раз моргнула, проверяя, не причудилось ли мне это, но нет… Таинственный дымок из шкатулки и правда вырубил древнее японское божество, а по совместительству красавчика Иошинори.
— Ыыыы-ы… — издала я глухой звук, закусывая губу, и опускаясь рядом с мужчиной на колени.
Тот лежал на полу, словно идеально вылепленная скульптура. Мертвенно красив, темные волосы разметались по полу… Кимоно блестит. Хоть сейчас в гроб клади, и плакальщиц приглашай!
Осторожно потыкала его указательным пальчиком, проверяя, не прикидывается ли. Но нет. Мужчина был так же нем, бел и недвижим.
— Шииииин… Я ведь не нарочно, правда! — провыла я, прикидывая, что вначале делать — искусственное дыхание или массаж сердца.
Когда-то давно один доктор в больнице, где я лежала со сломанным кобчиком (с горки неудачно зимой покаталась), сказал мне, что в случае, когда жизнь висит на волоске, нужно делать перекардиальный удар. Это гораздо эффективнее всяких других мероприятий. По крайней мере тот доктор так говорил.