– Ты сказал, – переспросил Игун, – тебе в голову залез бог? Джовита нас нашёл?
– Это не он.
И тут вдалеке раздался бычий рёв. Словно с тяглового животного содрали кожу вместо подгоняющего удара бичом. Звук был вполне реальным – Игун тоже его услышал. Несчастного быка истязали где-то на дороге, ведущей к Гамла Вамхасу.
Ратибору хотелось бежать без оглядки, но его товарищ уже направился в сторону главных ворот. Туричу ничего не оставалось, как последовать за Игуном. Вместе они побежали по крепостной стене, опоясывающей постройки. Минуя башни, драконид с туричем добрались до укрепления над воротами и выглянули из бойниц.
В конце дороги они увидели крытую повозку. Потрёпанный временем фургон громыхал на каждой кочке, колёса шатались так, что едва не слетали с осей. Повозка была увешана фонарями, тусклыми, но многочисленными.
Тащили повозку пять туричей. То, что Ратибор принял за бычий рёв, оказалось стоном впряжённого минотавра. Пятёрка тягловых рабов выглядела как стая нечисти: измождённые, костлявые, покрытые гноящимися ранами. Головы безвольно болтались, потухшие взгляды устремились в землю. Но как бы жалко ни выглядели туричи, они исправно тянули повозку.
На козлах недвижимо сидел извозчик. Он с мрачным спокойствием правил разваливающейся колымагой. С ног до головы закутанный в плащ, извозчик смахивал на безжизненную мумию.
Тем страшнее было молниеносное движение рук. Когда до ворот осталась полусотня саженей, возничий натянул поводья с такой скоростью, будто хотел сломать туричам челюсти. Тягловые рабы застонали от боли, остановились и рухнули на четвереньки. От резкого торможения фонари начали раскачиваться.
Ратибор попятился от бойницы, ощущая невероятный ужас от извозчика. Тот поднялся на козлах, превозмогая старческую немощь. С трудом выпрямившись, мрачный гость взглянул точно на укрытие Игуна и Ратибора. Лицо незнакомца осталось незаметным, но чувствовалось, что он видит сквозь камни.
А затем возничий потянулся к капюшону. Из рукавов показались когтистые птичьи лапы и стянули с головы грязную ткань. Из-под капюшона показалось пернатое лицо, сильно смахивающее на лицо Ирэма Дэг Горогита. Разве что угадывалось больше совиных и женских черт. В жёлтых глазах застыла невероятная старость, перья поседели и превратились в косматые лохмы.
– Это Седая Скотница, – просипел Игун.
Ратибор и без того догадался, что нелёгкая свела его с богиней, охочей до истребления туричей. Ратибор только и мог, что пятиться от бойницы. Он суматошно придумывал способ спасения, но теперь его противник был уже не простым кровососом – никакая находчивость не поможет в противостоянии с богиней.