Порочного царства бог (Райот) - страница 28

— Да, — выдавил я и отдернул от него руку. Передвинул стул и отсел подальше, насколько позволяли скромные габариты стола. На меня вдруг полыхнуло жаром от его хрупкого тела.

Господи, что с этим юношей не так? Заявился ко мне в дом, нападает с обвинениями и претензиями, да еще и смотрит так, будто готов съесть меня заживо?!

Я кинул на него осторожный взгляд и в груди заныло от внезапной догадки. Как же я сразу не додумался! Эти тонкая фигура, миловидное личико… Захотелось скинуть жилет и тоже расслабить ворот сорочки, но я понял, что отныне вряд ли смогу раздеться в его присутствии.

Неужели, Малёк?..

Неужели ты из тех джентльменов, которые мягкости и изяществу линий… предпочитают мощь и размах мужских плеч?!

7. Малёк

Я стану вашим кошмаром, а не секретарем!

Даже в страшном сне Амелии Обри-Флетчер не мог привидеться сегодняший день. Гулять по кладбищу, вымещать зло на невинных грибочках, как какой-то мальчишка-проказник. Заявиться в самый бедный район города, посетить работный дом… Ну и, как апогей невозможного, сидеть в баре для бедняков с самим Клиффом Кавендишем и бессовестно напиваться.

Амелии Обри-Флетчер не было под силу ничего из этого. Эта субтильная барышня не пробовала ничего, крепче яблочного сидра — зато у Лукаса Малькольма были все шансы стать алкоголиком похлеще самого лорда.

Как оказалось, быть мужчиной гораздо интереснее… и страшнее. Боюсь даже представить, из чего готовят местные напитки — они так отвратительны на вкус, что их приходится через силу заталкивать в себя внутрь. Но даже они бессильны против воспоминаний этого дня, и мой тет-а-тет с бутылкой — всего лишь отважная попытка забыть то, что я сегодня увидела и услышала.

Как бы круто не обошлась со мной жизнь, я знала, что, по сути, сама во всем виновата. Поверила в то, чего нет, размякла и позволила обмануть себя. Я и только я была причиной своего падения.

Но чем провинились они?.. Эти несчастные бедняки из «благотворительного» заведения? Лишь тем, что родились не в том месте и не в той семье. И из-за этой единственной, самой первой и жестокой неудачи им отведено ужасное будущее. Такое беспросветное, что мать готова отдать несовершеннолетнюю дочь кучке старых извращенцев с толстыми кошельками, лишь бы уберечь дитя от существования в работном доме!

А ведь Кавендишу понравилась эта девчонка… Элайза, или как её там. Я уж думала, придется искать на полу его отвалившуюся от изумления челюсть, пришивать нитками обратно — так на нее загляделся.

Да и неудивительно. Вот она, настоящая, пусть и совсем юная, женщина. Такую красоту ничем не испортить, ни сбритой шевелюрой, ни серым мешковатым балахоном. Вздумай Элайза переодеться мужчиной, все мигом раскусили бы обман. Меня же еще ни одна живая душа не заподозрила…