— Подождите! — я остановилась и вцепилась руками в лацканы лордовского пальто. — Я хочу… ХОЧУ… — перешла на громкий шепот, доверительно глядя Клиффу в глаза снизу вверх.
— ЧЕГО? — тоже шепотом спросил он, отвечая мне оторопелым взглядом и оглядываясь по сторонам.
— Мне неудобно так прямо… Понимаете? Слишком деликатный вопрос…
Кавендиш оторвал мои руки от себя и на всякий случай отстранился.
— Мне надо уединиться… в уборной. Мы можем вернуться обратно в паб?
— Нет.
— Нет? — расстроилась я.
— Видишь вон тех двух громил? — Клифф поворотом головы показал в направлении «Бедной Дженни». — Они вышли вскоре после нас. Теперь идут за нами… И смотрят… Нехорошо так смотрят.
— Как?.. — я аж немного протрезвела от испуга. Да и в туалет сразу перехотелось. — Почему за нами? Почему смотрят?!
Было слишком темно, чтобы разглядеть лица и тем более глаза, но пара фигур, возникших в проулке метрах в пятидесяти от нас, и правда выглядела весьма угрожающе. Кроме них, больше никого. Узкая улочка будто вымерла.
— Хороший вопрос, Лукас, — прошипел лорд. — Может, потому что ты назвал их свиньями, просиживающими зады, пока бедные жены работают до изнеможения?
— А может, потому что ВЫ расплатились купюрой, равной их ежегодному заработку? — огрызнулась я. О чудо, ко мне снова вернулась способность связно выражать мысли! Если бы еще это случилось при других обстоятельствах…
— Хочешь дождаться верзил и уточнить?
— Не-а.
— Тогда поступим иначе…
Маркиз кинул на бедняков оценивающий взгляд. Мы стояли недалеко от одинокого фонаря, и я невольно залюбовалась его высокой статной фигурой и спокойным лицом, освещенным желтоватым мерцанием.
— Вы примете бой, лорд Кавендиш?! — мой голос осип от восхищения. Взгляд скользнул по широким плечам и напрягшимся рукам, и мимолетный восторг сменился испугом. Ведь если он будет драться с ними и победит — а он обязательно победит — я могу влюбиться в него с новой силой! Что же делать?
Но Клифф развеял мои опасения. Он с укором произнес: «Я похож на самоубийцу, Малёк?.. БЕЖИМ!» — и рванул меня за руку.
— Ой! — успела пискнуть я, и мы понеслись по улице. Преследователи что-то закричали и бросились за нами вслед, ругаясь и потрясая кулаками. Я не прислушивалась к их угрозам — была слишком занята тем, чтобы удержать равновесие и не свалиться на дорогу.
Мои ботинки не были предназначены для таких забегов — тяжелые и неудобные, они тянули вниз, словно гири. Неловкий прыжок, и ступня второй раз за день выскользнула из мужского башмака. Босая нога угодила прямо в лужу, холодную и склизкую, но о том, чтобы остановиться или вернуться за потерянной «туфелькой», не было и речи.