Порочного царства бог (Райот) - страница 8

Так, или мне уже двадцать пять?.. Последние годы празднования моих дней рождений проходили так одинаково бурно и насыщенно, что потеряться в датах не составило труда…

А, без разницы. Сути дела не меняет.

Почему я согласился на сотрудничество с журналистом? Пожалел его? Ну, если только самую малость. Даже у тех, кому не очень повезло от рождения, есть возможность выбиться в люди более достойным способом, чем клепанием лживых россказней про недавних заключенных…

Амбиции подтолкнули? Определенно, да — правильная статья могла бы здорово стимулировать мой бизнес.

Но было и еще кое-что.

Разговор с корреспондентом разбередил внутри меня нечто колкое, тянущее, неприятное. «Разве вам не хочется облегчить душу?», выкрикнул он…

Душа.

Та эфемерная, бездоказательная субстанция, которой люди привыкли прикрывать свои слабости и опрометчивые поступки. Любой, кто слышал мое имя, скажет: «У Клиффа Кавендиша нет души», и в чем-то я с ними согласен, но…

Три года прошло, а груз на сердце так и не стал хоть чуточку легче. Тюрьма осталась позади, а неподъемная гиря, прикованная к ноге тяжеленной цепью, все еще волочится позади, не давая с облегчением шагнуть в будущее.

Может, пора и правда рассказать правду, пусть даже одному единственному человеку?.. Не уверен, что это поможет, но остальные способы уже испробованы.

***

Скуку долой

После такого дня ночка выдалась еще более изматывающей, чем обычно. Заснул, по обыкновению, далеко за полночь, проснулся около семи. Уже перед самым пробуждением мне приснилась Марс. Рыжая чертовка манила, то согревая пронзительной нежностью, то окатывая нестерпимым холодом. Даже во сне она не подпускала меня к себе, надменно хохоча и вздымая брови. А я все равно тянулся к ней, шел неуверенной походкой тяжелобольного…

Как же я скучаю по тебе, милая моя…

У меня не осталось ни одного портрета невесты. Точный облик девушки давно стерся и поблек, поселившись в голове бледным призраком, сотканным из неясных ощущений. Но иногда, глубокой ночью, когда грань между нашими мирами истончалась, образ леди О'Коннор просачивался обратно. Восставал из глубоко закопанных в недрах памяти воспоминаний, разворачивался во всей своей губительной красоте: яркое облако волос, дерзкий взгляд зеленых глаз, насмешливо изогнутые губы, тонкость рук… Бил в самую мякоть, заставлял замирать в благоговении, корчиться от боли.

Я жил ради этих моментов. Ждал их и панически боялся. Потому что после них становилось еще хуже. Они были инъекцией чего-то искреннего, правильного, настоящего… Тем, после чего мой нынешний картонный домик из пороков и возлияний казался совершенно убогим.