А что еще оставалось донье Кэйд, после того как из нее, помимо воли, вылетело признание в постыдной связи с дворецким, наговоре на фрейлину королевы и разжигании вражды с ближайшими соседями. Много чего еще могла бы сказать донья после проклятья, оттого, прикрыв рот, чуть ли не бегом покинула жениха.
Сейчас же вернулась, с ног до головы увешанная защитными амулетами и другими артефактами, призванными защитить от непредвиденных ситуаций.
— Чему обязан? — холодно спросил дон Дрэго вместо приветствия.
— Как же?.. — маленькие злые глазки доньи Кэйд забегали. — Вы же сами прислали мне приглашение… Да вот же оно…
Она достала из кармана платья порядком потрепанный конверт, на котором красовалась личная печать магистра Дрэго. Он ее долго рассматривал, но сходство казалось идеальным. Письмо же гласило о его раскаянии и желании загладить вину перед единственной и горячо любимой невестой (прямо так и написано). Кроме того, в послании сообщалось о желании магистра провести с доньей Кэйд всепримирительные каникулы с последующим бракосочетанием. Также имелась приписка, что дочери магистра тоже раскаялись в своем прошлом поступке и просто жаждут новой встречи со своей будущей приемной матерью.
— Это неправда, — мрачно заметил магистр, дочитав до конца. — Я этого письма не писал и не отправлял вам.
— Но как же…
Донья Кэйд заметно побледнела, несмотря на плотный слой серил.
— Я немедленно опрошу всех писарей, а также проверю личный сейф, непременно найду шутника. И жестоко покараю.
— Но я… — донья Кэйд прислонила дрожащую руку ко лбу и закатила глаза, изображая дурноту.
Надо отметить, что в обмороки она падала очень профессионально. И магистр, как порядочный гротецианец, не мог выдворить из дома слабую донью, проделавшую немалый путь ради него.
Впрочем, Кэйд быстро пришла в себя. Сразу после того, как ее перенесли в одну из пустующих комнат для гостей и предложили остаться на ужин. Она тут же развила бурную деятельность, обустраиваясь и присматриваясь. Пока магистр разбирался со слугами и помощниками, нежданная и вездесущая гостья успела мысленно поменять гобелены, светильники и мебель по своему вкусу.
Именно такой, деятельной и взвинченной донельзя, ее застала Слава. Не желая встречаться лично, она направилась в кабинет магистра, чтобы доложить о возвращении. Карла и Карина следовали за ней, уже прикидывая в уме варианты избавления от неугодной гостьи.
— А вот и вы! — радостно воскликнул магистр при виде Славы и дочерей. — Как видите, у нас тут… возникли непредвиденные обстоятельства.