— Надеюсь, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? — предложил он. — Мне, знаете ли, тоже не повредит… как вы сказали? Проветрить мозги?.. Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Прогуляться и поговорить кое-о-чем важном. Есть несколько вопросов, которые мне нужно решить. И если вы, донна Ярослава, не сумеете мне в этом помочь, то не сумеет уже никто. Вы — моя последняя надежда на семейное счастье.
Его слова прозвучали так многозначительно, что Слава на несколько секунд застыла как вкопанная с приоткрывшимся от удивления ртом. Все, что она смогла, так это утвердительно кивнуть и позволить дону Дрэго подхватить себя под локоток и вывести в сад.
Стал накрапывать дождь — необычный, загадочный, как, впрочем, и все в Гротеции. Прозрачные капли отливали золотом, а пахли чем-то сладким, будто медом. Казалось, словно и не дождь идет вовсе, а кто-то проказливый наверху вскрывает пчелиные соты, и тягучие сладкие частички падают на землю и собираются в лужицы, поблескивая на солнце драгоценным янтарем.
Магистр Дрэго легким жестом руки укрыл себя и Ярославу непроницаемым, но прозрачным куполом. Капли дождя гулко ударяли по нему и стекали на землю, подрагивая от сожаления, ведь им так и не удалось никого промочить. Разве что мягкие туфли Славы пропитались золотистой влагой, но она и не замечала этого. Ее увлекла прогулка. Как же это приятно, бродить по саду, держа под руку красивого мужчину. А так как к этому мужчине она неравнодушна, то погода вообще не имеет значения. Даже если бы пошел град размером с кулак, это не остановило бы Славу.
— Боюсь, я снова сделал что-то не то, — покачал головой магистр. Он наконец-то решился поделиться сокровенным. — Стыдно признаться, но я совершенно не понимаю женщин. Могу говорить с драконами, понимаю язык эльфов и фей, но совершенно не представляю, что творится в головах у моих собственных дочерей. Как понять женщину? Взрослую или не очень?..
Слава рассмеялась так задорно, что магистр невольно улыбнулся и залюбовался ею.
— О, этим вопросом, кажется, задаются философы всех миров, — сообщила она с улыбкой и озорно подмигнула. — Открою вам страшную тайну: мы, женщины, сами не всегда знаем ответ на этот вопрос.
Теперь смеялись они оба. У магистра слегка отлегло от сердца после неудавшегося праздника. Теперь он был готов собраться с силами, переосмыслить произошедшее, сделать выводы и никогда больше не повторить ошибки, которая едва не стоила ему семьи. Дочери были его главной, наиважнейшей ценностью. Больше всего на свете он боялся потерять их доверие.