На несколько секунд повисла тишина.
А потом: «До тебя не достучаться, да? Я не могу вынудить тебя прийти за мной. Не могу заставить тебя вспомнить, что между нами было. Мы не можем ничего сделать, чтобы вас спасти, — сказала она и, прежде чем бросить трубку, добавила, — у меня есть все данные, чтобы принять решение».
Какое решение? Я снова и снова прокручиваю эти слова в голове.
Архангел встал и подошёл к окну.
— Ну и пекло здесь.
Мой взгляд упал на его вылинявшие крылья.
В помещении он всегда складывает их, но на самом деле размах просто невероятный. И после каждого сытного обеда крылья вырастают ещё больше, а пулевые отверстия затягиваются и зарастают перьями.
Я тоже становлюсь сильнее. Наверное, это огромное количество смертей на земле помогает моему совершенствованию. Скоро мне не будет равных среди Арканов в силе и скорости.
Архангел открыл окно, и в кабинет ворвался поток холодного воздуха. Я сделал глубокий вдох, как бы ни было жаль бесцельно растрачивать драгоценное тепло. У них с Полом и в комнатах жарко, будто в сауне. Но когда я сделал замечание, Пол напомнил, что больше не нужно экономить ресурсы для вымышленного ребёнка и лишнего Аркана вроде Императрицы.
— Вот так получше, — пробормотал Архангел и вернулся обратно.
Как только он это сказал, резкий порыв ветра разбросал карты по сторонам.
И меня посетила странная мысль. Аркан впустил холодный воздух, который разметал карты… как если бы эта комната была Tar Ro — ареной, контролируемой таинственными существами. И мы, будто боги, управляющие погодой, повлияли на карты. Внесли сумятицу в игру.
Мои подозрения, что земля и есть полем боя, только усилились.
— Так же и боги забавляются нами, — сказал Архангел с удивительной проницательностью, — я чую их возвращение.
— Я тоже, — сказал я, вспомнив штормовую ночь, в которую сделал Императрицу своей. Интересно, чем это обернётся для Арканов?
Пол перевёл взгляд с меня на Архангела. Он прочёл достаточно хроник, чтобы проследить нить разговора.
На столе осталась только одна карта. Императрица. Разрываясь между ненавистью и вожделением, я поднял её, скомкал в ладони и бросил в камин, отдавая в жертву языкам пламени.
Вдруг у меня появилось ощущение стороннего наблюдения. Может, Фауна послала кого-нибудь из животных за нами шпионить? Хотя, вряд ли; она снова спит целый день.
Нет, это другой Аркан.
— Ты, — мысленно произнёс я, — я всегда узнаю твой немигающий взгляд. —
В голове зазвучал знакомый голос:
— Тредичи. Тредичи. —
Тредичи — «тринадцать» в переводе с итальянского. Так меня называет только Дурак.