— А кто бы смог?
Он считает себя виноватым в смерти женщины, которую любил больше жизни. Сможем ли мы найти его и вернуть в свой союз? Или он навсегда для нас потерян? Если так, то что будет с Джоулем?
— Я-то думала, что ты всегда хотела помогать людям, собиралась стать психологом… ты ведь могла ему помочь.
— Аркану, которого мы не поддерживаем? — Лоррейн снова щёлкнула пальцами, и когда стражи сменили полную чашу на пустую, невозмутимо продолжила, будто не она только что сломила хорошего человека. — Твоя очередь, Императрица. Помни: всего один вопрос.
А ведь я тоже Аркан, которого они не поддерживают. И, как Кентарх, не самая психически стабильная личность. Вдруг она скажет что-то такое, что будет для меня чересчур?
Видимо, выражение моего лица испугало Джека, потому что он снова начал вырываться.
— Не делай этого! — он поймал мой взгляд. — Ты же знаешь о последствиях. Оставайся со мной.
Таким образом он попросил меня не давать свою кровь. Не подвергать себя риску слететь с катушек. Не выдавать свою беременность. Прожить жизнь с ним.
Но если Лоррейн столько всего сообщила Кентарху, то она наверняка сможет сказать мне, как убить Повешенного. Разве Цирцея не говорила, что ответ я найду на берегу?
И я чувствую, что это мой шанс узнать о слабости Пола… единственный шанс.
Пора принимать решение. Я опустила руки на живот. Арик не позволил бы подвергнуть сына опасности.
— Эви, не соглашайся!
Но не согласиться — значит отвернуться от Арика. И что я потом скажу ребёнку? Да, я могла спасти твоего отца, но сдалась?
— Что ты хочешь узнать? — спросила Лоррейн. — Возможно, способ убить Повешенного? Он держит под контролем твоих союзников, не так ли?
Решено.
Я подошла к трону.
— Да.
— Чёрт, нет! — крикнул Джек. — Кубки, наверное, и есть те самые злые мечтатели, о которых предупреждал coo-yôn. Вспышка обратила их к злу. Все считают их добрыми, но это не так!
— Мы действительно верим мечтам, Императрица, — светлые глаза посмотрели на меня с вызовом, — может, тебе и правда стоит отказаться.
Но, несмотря на протесты Джека, я закатала рукав.
Она поднесла нож к оголённому запястью.
— Замечательно, Императрица.
От прикосновения лезвия я вздрогнула. И мы с Лоррейн застыли в ожидании, глядя на струящуюся кровь, словно пассажиры лифта, следящие за вспыхивающими лампочками. Почти на месте…
Но когда чаша наполнилась, Лоррейн даже не взглянула в неё, а сразу сказала:
— Есть только один способ победить Повешенного: нужно удавить его петлёй, забравшей жизни двенадцати убийц, по номеру его карты.
Это и есть оружие, о котором говорила Цирцея! Мои ожидания оправдались.