* * *
Когда я открыла глаза, то увидела рядом с собой Лешку. Он спал подле меня, свернувшись клубочком. Дыхание ровное и глубокое, но я подалась вперед, чтобы рассмотреть поближе, нет ли на его теле повреждений.
— Он в порядке, — услышала спокойный голос Рейна. — Я навел сонные чары, чтобы мальчишка немного успокоился. В нем столько злости, что любой дракон обзавидуется.
— Он добрый мальчик, — метнула в дракона предупреждающий взгляд.
— Он уже почти мужчина, — вскинул бровь Рейн. — В его возрасте наши драконы отправляются на военную подготовку. Через пять лет возвращаются уже воинами.
— Мой сын не воин, — оборвала я дракона. Даже странно, почему он такой безобидный и спокойный. Не обвиняет, не гневается. Даже смотрит на меня так странно, с полуулыбкой, словно совсем не злится.
— У него огромная сила воли, — возразил Рейн. — Он бесстрашен. Ради тебя готов пойти на все. Пока он мал, но еще чуть-чуть, и эта сила потребует направления.
— Что за чушь? — шикнула я. К чему он клонит вообще?
— В твоем пока еще мальчике бушует океан и вот-вот выплеснется. Эту энергию нужно направить в благое русло, иначе она разрушит его изнутри. Я знаю о чем говорю. Пятьсот лет я ставил на ноги молодняк. Твоему парню нужны занятия.
— С чего вдруг такая забота о нем? — прищурилась я. Рейн видит моего мальчика впервые в жизни, а уже расписал все на пять лет вперед.
— Он мой пасынок, — пожал плечами дракон с таким видом, будто сей факт его нисколько не возмущал. — Я должен заботиться о нем.
Я открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что у меня нет аргументов. Для меня Рейн — муж, а для моего сына отчим. Я никогда не смешивала свои отношения с мужчинами и ребенка, но сегодня их знакомство получилось спонтанным. Первая встреча вышла не самой приятной. Могу поклясться, что мой сын возненавидел своего отчима. Учитывая, что Рейн будет требовать от Лешки подчинения, конфликт неизбежен. Да и мой мальчик никогда не питал интереса к боевым искусствам. Он больше гуманитарий.
— Ты злишься на меня? — решилась спросить я. Слишком уж безобидно выглядит Рейн.
— Конечно, — не стал скрывать он. — Ты использовала опасную магию. Переход мог закончиться твоей смертью, Викторию. Как ты себя чувствовала, когда оказалась дома?
— Плохо, — буркнула я, вспоминая реанимацию. У меня была интоксикация, организм не мог сам вывести продукты обмена.
— Ты могла бы просто сказать мне о том, что у тебя есть ребенок, и я бы вернул его, — в голосе послышались звенящие нотки упрека. — Я не настолько жесток, чтобы разлучать маму и ребенка. Ты солгала мне, скрыла все. Неужели думала, что я тебя не найду?! — с каждой фразой он заводился все сильнее. Обида в нем есть, как бы дракон не пытался убедить себя и меня в обратном.