– Я ведь тоже работаю, Кристоф, или ты забыл? Я устал и хочу спокойно посмотреть телевизор, а потом лечь спать. Я не желаю тащиться с тобой на Манхэттен и заползать в какую-то мрачную нору.
– Но пока ты этого не сделаешь, ты так и будешь думать, что я – сумасшедший. Если даже я уволюсь оттуда сегодня, ты всегда будешь так думать.
Дядя Кристофа с раздражением покачал головой и поднялся на ноги.
– Ты ненавидишь это здание, – сказал он, всплескивая руками. – Оно издает шумы и швыряется окнами в людей. Ты ненавидишь мистера Бойла. Он плохой человек. Отлично. Я тебе верю. Ну и увольняйся. Лучше было бы, если бы ты вообще не работал, чем слушать твое нытье. Я устал от него. Он вошел в крохотную спаленку и закрыл за собой дверь. – Увольняйся сегодня же, – крикнул он. – Сделай нам обоим такой подарок!
– Дядя! Я вовсе не имел в виду, что...
– Оставь меня в покое!
Кристоф выключил телевизор и молча закончил одеваться. Он был опечален, поскольку любил своего дядю и очень не хотел уходить на работу, не помирившись с ним. Его сердце замерло от предчувствия, что они никогда больше не увидят друг друга, но не мог же он сказать об этом, не рискуя быть обвиненным в детских страхах. Кроме того, он уже чувствовал подобное и раньше, но в конце концов все оказывалось в порядке.
По сигналу Митчелла свет в комнате погас, и киномеханик, сидящий в будочке, запустил фильм. Митчелл облокотился одной рукой на трибуну и смотрел, как светлый квадратик на экране постепенно превращается в грязно-коричневый. Механик отрегулировал фокус, и стали видны высокая дымовая труба и скалистые склоны позади нее. Справа располагалось несколько низеньких строений без окон.
– В двадцати милях от Бутта, в штате Монтана, – начал Митчелл, посматривая на внимательные лица двухсотпятидесяти сидящих перед ним человек, – находится Международный металлургический плавильный завод. Эта железобетонная дымовая труба, построенная по методу скользящей опалубки, была восемьсот двадцать пять футов высотой. Год назад в этом же месяце она рухнула, просто опрокинувшись под сильным ветром. Этот фильм – один из немногих, запечатлевших развитие строительной катастрофы. Как вы видите, это выглядит почти так же эффектно, как крушение моста в Такомской теснине в 1940 году. Снимал любитель, какой-то владелец ранчо, находившийся в полумиле оттуда, ручной кинокамерой с мощными объективами.
Единственным звуком, нарушавшим тишину, было слабое жужжание проектора. Глаза всех присутствующих были устремлены на мерцающее изображение дымовой трубы. Кэрол сидела в первом ряду.