— Так! Пётр! Я серьёзно, это ни хи-хи ха-ха! — возмутилась строжайшим голосом и с горестным выражением лица, поспешив выдать свои самые страшные подозрения; — Ты мне про дочь не рассказывал, потому что думал, что я так, — махнула рукой в воздухе, — Финтифлюшка временная да? — уж жену приплетать не стала и так ясно, что развелись до меня раз беременна не от него.
Петенька сразу стал серьёзным и прошёлся ладонями по волосам и лицу, выдав чёткое;
— Нет.
— Ты хмуришься. Значит да! — причин злиться не было, значит я оказалась права.
— И нет и да. — нехотя признался он.
— Это как так? — легла на бортик ванны, чтобы быть ближе и не пропустить ничего.
— Сначала думал про тебя, как ты сказала. И что финтифлюшка избалованная, и не твоего ума дело, а потом закрутилось всё так быстро. Не знал как сказать. Потом доверчивая такая стала, всему верила и вопросов не было, к слову, не приходилось никак. И как сказать? Что я там для жены бывшей и дочери стараюсь? — он резко кивнул на потолок с тоской в глазах и сразу продолжил; — У тебя бы вопросы появились касаемо моего положения, а просто что дочь есть и разведён… Да не находил я момента для таких откровений. Хорошо же всё было.
Он замолчал, и я молчала, трансформируя в себе негодование в понимание.
— А что честным можно быть только когда всё плохо? — беззлобно спросила, с нежностью даже.
— Боялся испортить. Ну что? Прощаешь меня? А то вон как страшно. — Петенька схватил меня за руку и притянув к себе приложил мою ладонь к груди.
Под его пронзительный серый взгляд чувствовала, как его сердце колотилось бешено, хотя на вид и не сказать. Словно усталость и злость, но не страх.
— Не бойся… это же я у нас заяц-трус. — выдавила из себя, самой тоже страшно стало хотя и причин бояться не было.
Может от силы чувств к этому пухнорылому хаму. Невозможно же противостоять ему, а если вдруг захочется?
— Ленка! — радостно крикнул и сначала потянул меня к себе, но я выбираться из ванны не хотела, упёрлась и тогда он вернул меня обратно в воду и сам встал чтобы поцеловать.
Чуть не сожрал, искусал все губы, исцарапал бородой и признавшись в любви выскочил из ванной комнаты, оставив меня с мыслью, что скрывал не только дочь и бывшую жену, но и то, что сумасшедший.
Псих.
Истерик.
Я уже с любопытством собиралась выбираться из воды и искать Петеньку, как он ввалился в ванную с подносом в руках.
— У тебя так в животе урчит, я понял, чего ты хочешь.
— И чего же? — спросила со смехом.
— Уверен, что ты точно хочешь есть. — со знанием дела заявил Петенька, поднося мне поднос с едой.