— С Хмырём всё ясно, а меня в этом доме кормить будут? — спросил, заглянув в гостиную.
— Это Персик! Пер-сик! Давай сварим пельмени как в старые добрые времена… — предложила мечтательно, вспоминая, как всё между нами начиналось и как же было хорошо.
Уже на кухне, набирая в большую кастрюлю воды, спросила у рядом крутящегося мужа ещё раз про Ольгу.
— Так и что же она, отказалась лечиться? — меня так волновал этот вопрос по большей части из-за Машки, ведь одно тянулось за другим.
У Маши мать с поехавшей кукухой, а Петенька переживает за дочь, и я в свою очередь за него, да и что там…
За всех!
Но одно дело переживать и совсем другое взваливать на себя чужого ребёнка.
— А ты знаешь, я как ей про клинику сказал и что Макса под опеку возьмём, её так перекосило. — хохотнув, радостно поведал муж.
— В смысле перекосило? С лечением то что? — совершенно не поняла его ответа.
— Да как шокотерапия сработало. В Макса вцепилась и давай Машкин йогурт наяривать. Правда, вырвало потом… но всё равно, результат и прогресс моментальный налицо. И с хлоркой даже завязала, а насчёт тебя я поговорю. — пообещал Петенька.
— А не надо! — резко отказалась я, ставя кастрюлю на плиту.
— Почему? — Пётр уставился на меня удивлённо, замерев с ножом в руке перестал мазать маслом хлеб.
— Ну как там ты сказал? Шоко…
— Шокотерапия. — уточнил муж.
— Вот! Пусть так и думает! Вода закипит, позовёшь. — сбежала из кухни, оставив мужа с Персиком.
Мне срочно нужно было поликовать! Станцевать радостную ламбаду и просто выпустить из себя чувство распирающего счастья! Как ловко и без особых усилий я избавилась от этой Оленьки и её сыночка. Не могла, конечно, не оценить её адекватного поведения касаемо Маши и Петеньки. Ведь если бы она спрятала от нас не только Макса, но и Машу, то пришлось бы тогда доказывать, что я не верблюд. А так не стоит, а то расслабится и снова начнёт всё хлоркой поливать.
От радости что всё так удачно сложилось, хотелось весь мир расцеловать!
Несколько месяцев спустя…
Казалось, совсем недавно над моей головой раздался этот мерзкий шум отбойного молотка, мешающий спать после алкогольного Новогоднего отрыва, но вот через две недели уже будет год с того дня.
Мы с Петенькой возвращались домой поздним вечером из торгового центра в машине, битком забитой подарками. Так было волнительно это чувство семейного праздника. Оно у меня всегда на самом деле было, но теперь ощущалось иначе. Теперь я непросто участник этого праздника, теперь я его создатель.
— А Деда Мороза будем заказывать? И снегурочку? А подарок? Ты с работы забрал подарок? Маша уже три раза спрашивала. — засыпала Петеньку вопросами, одномоментно успевая любоваться его довольной улыбкой и снежинками летящими так медленно и сказочно, что я полезла в сумку за телефоном.