— У меня тоже для тебя есть предложение. — заговорил громко, чтоб Таня на меня посмотрела.
И она бросила на меня свой негодующий взгляд, меняющийся с каждой секундой. Тепло пробилось наружу, и чахлый воробей вновь стал моей прекрасной Синичкой. Наверно если бы она не увидела на моей ладони носочки, убила бы за то, что не дал ей досмотреть серию.
Татьяна
Когда увидела на руке у мужа крохотные носочки и услышала его слова о предложении душенька моя словно воспарила, но я попридержала своих буйных розовых пони. Побоялась, что неправильно истолковала этот жест, а больно падать ну совсем не хотелось.
— Максим! Ты купил моему братику носочки? Это так мило. — я протянула руки к подарочку, но муж не позволил взять их, зажал в кулак подарочек.
— Да нет же! — он моими выводами мыл недоволен, — Знаешь, — он присел рядышком и приобнял меня, — Я тут подумал, давай не будем ждать год. Я это нашему будущему малышу купил, но, если хочешь, можешь братику подарить, когда родится.
Было чувство, что я сплю или брежу.
— Э-э-э нет! Эти носки я никому не отдам! — я стала пытаться забрать у Макса свою прелесть, но он то и дело уворачивался.
Максим поднимал руку над головой и мне не давал дотянуться до заветной вещицы.
— Ну М-а-а-акс! — отчаявшись, я сдалась капризно, а муж подмял меня под себя, завалив поперёк дивана.
— Сначала с тебя обещание. — шепнул, целуя в губы мимолётом.
— Какое? — на секунды в душу рванулся страх.
Он сейчас передумает или поставит непосильное для меня условие, и наш ребёнок так и останется мечтой.
— Вернись. — одно слово и я в ступоре, и сказано было так глубоко, но я откровенно не соображала.
Эмоции опережали возможности мозга, и он в них захлёбывался, теряя возможность думать.
— В смысле? — глупить от счастья позволительно, а от страха тем более.
Оправдав себя саму, немного расслабилась, чтоб не дрожать в руках мужа.
— Хочу тебя обратно. Ты у меня, знаешь, какая? — взгляд у Макса был такой открытый и тёплый, кожу обдало морозом.
Так как раз бывает, когда с холода и в тепло, а до меня ещё наконец-то и окончательно дошло что ему не всё равно. И к Паше Максим не ревновал, потому что верит безоговорочно.
— Какая? — это было уже интересно, и отогреваясь, я начала соображать о чём Максим толкует.
В последнее время я потеряла смысл в жизни и ориентир был таким нечётким, что это была не я. Я не жила, а существовала, забыв в этом существовании о муже и даже о самой себе.
— Ты у меня внимательная и заботливая, добрая и умная. Аккуратная и красивая. Увлекаешься спортом, следишь за собой. Ты у меня вся такая фитоняшка прям… — уже на ушко подытожил Максим, поймав губами мочку.