Кручусь перед зеркалом, оставшись лишь в трусиках, разглядываю свой живот, пытаясь понять, увеличился ли он хоть немного. Сейчас никаких признаков беременности я не ощущаю, тошноты давно не было, только эмоции обострены. Часто хочется заплакать по любому поводу. Меня охватывает вдруг щемящая любовь к маленькому существу внутри…
— Варя…
Даниил врывается в комнату так неожиданно, что меня охватывает полный шок. Оборачиваюсь к нему и залипаю на его гипнотически красивых глазах. Забыв о том, что почти голая. Обо всем на свете. Мы оба замираем, жадно разглядывая друг друга.
Даниил вдруг делает шаг ко мне. Горячая волна прокатывается от макушки до копчика. Облизываю губы, неотрывно смотря на рот Абрамова, совершенно не понимая, что делаю.
Даниил вдруг делает шаг ко мне. Отступать некуда, позади меня лишь туалетный столик и зеркало, в которое я так неосмотрительно любовалась на себя. И вот настигла расплата.
Его губы так близко… Ощущаю их жар, замираю, боясь пошевелиться. Его дыхание обжигает. Мне приходится собрать все остатки воли в кулак, чтобы не качнуться ему навстречу, не поцеловать… первой. Потому что безумно хочу этого. Вздрагиваю от того как щетина Даниила покалывает мою кожу, наслаждаюсь сладким вкусом его губ. Теряюсь в этих ощущениях. Растворяюсь в них. Губы Абрамова требовательно впиваются в мои, он заставляет приоткрыть рот, и его язык проникает внутрь. Из груди вырывается сдавленный стон удовольствия, которое пронзает все тело, по нему разливается незнакомое тепло. Как же хорошо, божечки, я на самом деле чувствую себя тающим мороженым. Еще никогда не приходилось испытывать такие божественные ощущения.
— Вот так… значительно лучше, — произносит странную фразу Даниил, оторвавшись от моих губ. Но не выпускает меня из плена рук. Целует в висок, проводит ладонями по предплечьям.
— Ты очень красивая. Наслаждение смотреть на тебя.
Мое дыхание становится учащенным, пульс начинает зашкаливать. По всему телу, от рук, которых он коснулся, до самых корней волос, пробегают мурашки. Тело становится ватным, руки не слушаются, ноги дрожат.
Ловлю взгляд Даниила, чувствуя, как паника захлестывает меня, невольно снова облизываю губы, все еще ощущая вкус его поцелуя.
— Нельзя… Мы не должны…
— Я не пытаюсь тебя соблазнить, — спокойно осаживает меня Абрамов. — Но хочу, чтобы ты знала… о моих желаниях. Теперь тебе решать, захочешь ли рассказать о своих.
Снова подается ко мне, нежно целует в макушку. Ощущаю тепло его дыхания, его горячие губы, и тело снова трепещет. От страха? Или от страсти?