— Сирота, что ли?
— Да! А в обиду себя не дам! — отрезала она, вскочив на ноги.
— Да я это уже понял. — усмехнулся Максим, — ну, и чё мне с тобой делать?
— Понять и простить. — издевательски парировала Влада цитатой из телевизионного шоу. — Вы не обязаны меня опекать, сама свои проблемы решу!
— Ага, решишь на свою голову. — поднялся он, — короче, не имей мне мозги. Куртка твоя на вешалке. Поехали.
— Куда? — насторожилась девушка, спрятав руки в карманах потертых джинсов, и нервно съежившись под его пронзительным взглядом.
— Чё — куда? — подхватил пачку сигарет и зажигалку Соболь. — мамку твою навестим.
— Вам не надо со мной ходить.
Владка всю дорогу придумывала предлог, чтобы не дать Соболю увидеть неприглядность собственной жизни, но он, кажется, был настроен решительно. Конечно, она могла бы улизнуть, когда оказалась на улице, но куда пойти среди ночи? У неё нет друзей, которые приютили бы на ночлег, с Валькой после выпускного она оборвала всякое общение. Из родственников в этом городе жил только двоюродный дядя, но ему не было никакого дела до племянницы. Да и этого молчаливого Алексея Ивановича Влада побаивалась, уж очень он держался сурово.
— Это еще почему? — остановив машину напротив ворот, Максим повернулся к девушке, бегло глянув на ярко освещенные окна кухни.
— Люся наверняка уже спит. Я только заберу оставшиеся вещи, и Вы отвезёте меня… — она замялась, соображая, что соврать.
— Да брось ты. — сразу раскусил её он, заглушив двигатель. — щас немного потолкуем с твоей Люсей, ни хрена с неё не убудет. Чё, не слышишь, галдят. Не спит она.
Владка с досадой насупилась. Разумеется, после «беседы» у неё начнутся проблемы, мачеха не из пугливых. А вот гнобить её будет пуще прежнего, когда выяснится, что падчерица посмела пожаловаться какому-то дядьке. Да не просто пожаловаться, и притащила того на разборки.
Соболь вышел из иномарки, терпеливо дождался, пока Влада тоже вылезет, и направился к калитке. Ей было неимоверно стыдно за кучу мусора, валяющуюся у потрескавшейся гравийной дорожки, за то, что одно из пластиковых стекол разбито и затянуто целлофаном. В прошлом году один из самых назойливых Люськиных ухажеров ломился в дом, а та его матом крыла, вот он и отфутболил в стекло камнем.
— Ты чего там мнешься? — оглянулся мужчина на крыльце, заметив, что Владка стоит у калитки. — пошли, говорю. Не бойся, колошматить я твою Люсю не стану.
Она вздохнула, и нехотя двинулась следом. Ну, как объяснить, что ей неловко от всей той грязи, что была в доме? Первые месяцы после смерти отца Влада регулярно прибиралась, содержала каждую комнату и двор в чистоте, но набеги Люськиных собутыльников оставляли срач повсюду, и девушка уже не успевала выгребать за ними, потому что учеба была важнее, а делать домашние задания приходилось долго. В итоге, устав быть домработницей, она перестала вообще появляться на кухне и в гостиной, а убирала отныне только свою спальню.