Сегодня именно это и удерживало его дома. Она не отпускала, его малышка. И вдруг — неожиданное признание, абсолютно неуместное, но согревшее нутро. Он впервые растерялся рядом с Владой, подыскивал слова, чтобы не обидеть её молчанием, и, увы, не находил.
Она была искренна, и это подкупило. Может быть, выдумала себе чувство, эту чёртову любовь, а возможно, всё намного глубже. Макс ощутил, как она вздрагивает, крепко обняв его за плечи, и усилием воли заставил себя произнести:
— Брось, девочка… Это несерьёзно. Обычная шняга, поверь. Никакой я не рыцарь, Владислава, о которых мечтают все девчонки твоего возраста. — она напряглась, но отстраниться он не позволил. — я обычный мудак, и в любой момент могу оказаться там, где мне самое место. Впрочем, у меня варианта два, малыш. Или зароют в могилу с дырой в черепушке, или буду чалиться на зоне, пока не сдохну. Другого не дано. А у тебя, моя хорошая, вся жизнь впереди.
Она всхлипнула.
— Ненавижу, когда говорят избитые фразы!
Соболь горько улыбнулся, зарывшись пальцами в каскад её влажных ещё после душа волос. Они пахли сладко, его шампунем, и ею. Его маленькой девочкой.
— Никогда не путай реальность и выдумку, Владислава. — назидательно изрёк он, неистово прижавшись губами к её плечу.
Бретелька майки сползла, обнажив персиковую кожу с множеством крохотных родинок и шрамом. Макс поцеловал эту отметину, напоминавшую о трудную Владкиной юности. Она сказала, что стесняется шрамов. Но только не перед ним, чёрт возьми! Он видел её обнажённой, она разрешила заглянуть ей в душу, и это доверие было очень дорого Максиму. Дикий зверёк, которого постоянно обижали, недолюбливали, бросили на произвол судьбы, на самом деле был сильной личностью, а силу духа он ценил в людях.
— Давай будем считать, что я ничего не говорила. — умоляюще взглянула на него девчонка, часто моргая.
На длинных ресничках повисли капельки слёз, и Макса вновь охватила щемящая нежность к ней. Он убрал прядки темных волос с её щеки, и накрыл припухший рот губами. Она не отзывалась на поцелуй, всё-таки затаилась в себе, снова закрывалась в своём коконе одиночества.
Макс хотел сказать, что тоже чувствует к ней сильное влечение, что никуда не даст ей исчезнуть, но помешал телефонный звонок. Они одновременно посмотрели на карман его пиджака, из которого шло яркое свечение экрана.
— Ответь… Наверное, что-то срочное. — Влада соскользнула с его колен, отвернулась, занявшись посудой, и Соболь видел, как она расстроена.
Включился автоответчик, голос Ромыча сообщил, что Никиты нет ни в его хате, ни на точках, где торгуют Нелькиным товаром.