— Да так… — попыталась придать своему лицу некой отрешенности. — Просто интересно стало. Просто никогда не задумывалась, из чего производят бахилы, где и кто в этом участвует. Ну, и тебя с этим со всем я никак не могу связать.
И правда, бахилы и Иван Пономарев. Что за снег посередине лета? И я хороша… Задала необдуманный вопрос и чуть не выдала себя с головой.
— Вот и я так думаю, — Ванька поправил перевернутую козырьком назад кепку. — Поэтому уже неделю как пребываю в поисках более солидной работы.
Опять же, неужели родители не могут обеспечить его хорошим местом? Или он, как и Сашка строит из себя независимого отпрыска, который сам решает, кем ему быть по жизни?
Эскалатор был уже рядом, и чтобы нормально попрощаться, нам пришлось отойти к стенке и остановиться. Потемневшие, глубокие глаза смотрели на меня сверху вниз. Эх, Лидок, и почему ты птица не его круга? Сейчас бы не опасалась очередного предательства… Или хотя бы лелеяла в себе надежду, что мои деньги (которых у меня, увы, нет) заставят парня из мечты остаться со мной и не бросить после пары сказочных недель, проведенных вместе.
— Спасибо тебе большое, — улыбнулась я. — Мне было очень приятно встретиться с тобой этим утром.
— Я рад, — меня притянули к себе, обнимая за талию. — Если чего вдруг случится, звони, пиши, зови. Моя Вишенка.
— Вишенка? — я тут же заворочалась и попыталась отстраниться. — Какая я тебе Вишенка?!
Куда уж там… Парень откровенно посмеивался надо мной и продолжал крепко удерживать в своих объятиях.
— А кто ты? Заноза? Колючка? — снова заговорил этот невозможный тип, приковывая мой взгляд своей легкой, очаровательной улыбкой.
— Ну, нет… — тут же стушевалась я. — Но почему именно Вишенка?
— Потому что, — припечатал Пономарев. — А что, тебе не нравится?
Мне не нравилась его уверенность в собственной неотразимости. И нравилась одновременно. Вот как бы сложилось мое утро сегодня, не приди Ванька ко мне на станцию со стаканчиком еще горячего кофе? Наверняка бы приехала в универ в прескверном настроении и прозевала бы половину первой пары.
— Ну, не знаю, — пожала плечами. — Просто я не привыкла к таким сладким обращениям. Коробит немного.
— Значит, придется привыкать, — беспечно отозвался Иван. Ух, непробиваемый! — Но только от меня. Другим лучше такого не позволять.
— А это еще почему?
Во мне заворочалось любопытство вперемежку с раздражением. Вот, собственник! Да я повешусь, если начну с ним встречаться. Ему все в куклы играть. Причем в накачанные или натуральные, без разницы.
— Потому что другие не достойны называть тебя такими прозвищами, — немного хрипло ответили, незаметно подкравшись ко мне на непозволительно близкое расстояние.