— Предлагаете мне тренироваться, сидя голой в подземелье? — съязвила Кира.
Он приподнял её подбородок, вынуждая посмотреть на себя.
— У вас много врагов, мисс Риаз. Протекторы, чьего бывшего главу вы так благородно угробили. Сильные мира сего, желающие заполучить себе донора вроде вас, желаете вы того или нет. Никто не знает, кем я был, и наши отношения остаются тайной — но те, кто знает, будут преследовать вас вечно.
— Вы говорите о…
— О моём отце, разумеется. — В его голосе скользнула горечь. — И я больше не могу вас защитить.
Магия. Кира всё-таки отняла у профессора Деннета магию. Всю его силу.
— Плевать, — вдруг хрипло сказала Кира. — Если бы мы были вместе, вы и я, мы бы справились, даже если были бы одни против целого мира.
Короткий горький смешок.
— Целый мир, мисс Риаз, имеет обыкновение больно бить в ответ. Или вы забыли, как вас похитили и таскали по подземельям родового особняка Хили? Помнится мне, тогда вы тоже были не очень-то одеты.
Он выпустил её лицо.
— Глупая девчонка, — прошептал он. — Развеявшая по ветру единственную силу, которая могла её защитить.
Кира молчала. И не шевельнулась, когда он поцеловал её.
Властно, нежно. Так знакомо.
Его губы, ни сказав не слова, шептали ей, что её одиночество закончилось. Что он вернулся, он жив и не бросит её, несмотря на слабость и апатию. Что им двоим суждено быть вместе вечно.
А потом морок развеялся, и профессор резко встал, словно бы не заметив, что она всё ещё тянулась к нему.
— Глупо так рисковать, прикасаясь к вам, — мрачно произнёс он. — Магия ритуала может самопроизвольно вспыхнуть снова, и вы отберёте у меня последние крохи, сделав меня человеком. Неслыханно для лорда-ректора Академии, и, боюсь, пост и влияние я не сохраню. А они мне нужны.
Кира охнула в ужасе.
— То есть… вы бросили меня ещё и поэтому? Потому что я и вы…
— Не можем даже лишний раз взяться за руки, если вы об этом.
Он наблюдал за ней сузившимися глазами.
— Впрочем. — прошептал он. — В последний раз.
В последний раз — что? Кира чуть не спросила вслух. Но тут же поняла, когда он подхватил её на руки и уложил на матрас.
Он сбросил мантию и рубашку, оставшись в одних брюках, и встал на колени, склонившись над ней.
— Я так хочу хотеть тебя, — прошептал он. — Несмотря ни на что. Видеть тебя рядом каждый день, каждую секунду. Но я не могу. Это выше меня. Слишком тяжело, слишком больно.
— Я выдержу, — тихо возразила она.
— Нет, Кира. Просыпаться каждое утро и не видеть в моих глазах любви? Я не желаю вам такой судьбы.
Кира молча глядела на него. В его взгляде больше не чувствовалось страсти — только горькая пустота. Словно он ни на что уже не надеялся и пришёл к ней от безысходности.