- Еще бы! У меня вначале у самого было восемь агентов.
Вновьприбывшим тут же освободили кабинет. Минут через пять стол был уставлен бутылками и снедью. Алекс ревниво следил, чтобы гора провизии на столе росла непрерывно.
Появился хозяин - мордастый, с прокуренными усами крепыш с перебитым, повидимому в боксе, носом.
Алекс подозвал его и что-то спросил шопотом. Но курносый опер все слышал.
- Доллары примете ?
Хозяин замешкался, бросил взгляд на представителя власти.
- Примет, примет ! - ухмыляясь, заверил тот.
Хозяин радостно закивал: конечно, примет...
Когда Алекс увидел, что водку льют прямо в стаканы, он прикусил губу и отвел глаза. Но новые его друзья, раскрасневшись, с мороза, только потирали руки.
- Ну, за дружбу полицейских, за тебя ! - откашлялся и поднял стакан капитан. - Ты у нас герой дня. Капитан...
- Алекс Крончер, - подсказал он, поднимая свой стакан.
Все уставились на него. Ждали.
Он похолодел: не хватало, чтобы они поняли, что это его первый стакан водки в жизни...
Водка лилась через край стакана на шею и за воротник. Курносый усмехнулся и почесал висок. Он все понял.
Ошпаренный сбивающим дыханье духом и горечью Алекс браво оглянулся. Проверял: уже в доску пьян или что-то еще соображает. Со всех сторон ему уже тянули - кто огурец, кто кусок селедки... Вобщем, никто ничего не заметил.
Дальше все, однако, пошло кувырком.Новые друзья что-то рассказывали, хохотали, перебивали друг друга. Что - то ели. Алекс не совсем понимал, что происходит: как в замедленной киносъемке, когда каждый жест и слово вдруг становятся невыносимо длинными, вялыми, а тебе хочется, чтобы они уже, наконец, обрели привычный смысл.
- Больше капитану не наливать, - сказал в какой-то момент курносый.
Рядом с Алексом вдруг оказалась девица: здоровенная халда с рыжей челкой и белесыми глазами. Из -под миниюбки, которая выглядела на ней особенно похабно, вылезали белые, с голубоватым отливом ляжки. Алекс пощекотал их по тыльной стороне, девица захихикала.
Он потянул ее танцевать. Она охотно откликнулась, но предварительно, склонившись к столу, оперативно всосала в себя заряд водки и воткнула в рот редиску. Он ее вел, а она с удовольствием хрумкала ею вслух.
Проститутка была не особо высокого пошиба. Просто еще не успела растерять былую непосредственность и живость харак тера. Покончив с редиской, принялась за жвачку и больше уже ни на секунду ее не оставляла.
Танцуя, она несколько раз стрельнула в Алекса белесым, как презерватив, пузырем жевательной резинки и, радуясь произведенным эффектом, беззвучно рассмеялась: