Другая мысль тут же выбила из головы все остальные.
Тень. Тень умирает. Кто-то чудовищно его ранил — и всё свалили на меня.
— Надо же, — ровным голосом сказала я, застыв возле ложа. — Жаль, что я не осталась посмотреть, что с ним сталось.
— Близко же ты к нему подобралась, раз смогла ударить в сердце, — оскалился Гирен. — Твой кинжал был у него в груди по самую рукоятку. Что ж, ты промахнулась на волосок, но это мало что изменило.
Мой. кинжал? Что?..
Но думать было некогда. Гирен хищно облизнул губы раздвоенным языком — и без предупреждения бросился на меня.
Я не стала выставлять стилет. На моей стороне были быстрота и ловкость, и я легко вспрыгнула на алое ложе, уходя от удара. Под моей пяткой звякнула цепь, и я поморщилась.
— Уже готовишься к нашей роскошной ночи? — осклабился Гирен. — Раньше ты была скромницей. Даже уговорила Тень, чтобы он не раздвигал тебе ноги, я погляжу. Как же ты запудрила ему мозги, а? Неужели наш безупречный воин влюбился?
Осторожно. Если Гирен узнает правду о Тени, даже если хотя бы заподозрит неладное, а потом уйдёт из этой спальни живым, Тени несдобровать.
Впрочем, Тени и сейчас приходится несладко. Если он и впрямь умирает…
.. Неужели там, у горящего дворца, был последний раз, когда я видела его живым?
Я упрямо закусила губу. Тень тяжело ранен, да? Что ж, ещё один чёртов повод убить этого мерзавца Гирена поскорее, броситься в Рин Дреден и наконец всё узнать.
Я перекатилась вбок, подхватив цепь с тяжёлым браслетом, который был предназначен для моей лодыжки. Цепь в моей руке свистнула и со звоном хлестнула Гирена по груди. Он заревел, перехватывая цепь, и вторая хлыстнула меня по лодыжке. Я взвыла. Проклятье, у меня, в отличие от Гирена, не было ни дубовой кожи, ни чешуи, и каждый удар бил по мне куда больнее.
— Как Тень вообще выжил? — тяжело дыша, спросила я. — Я ударила наверняка.
— Нашли его без сознания, лежащего у экипажа с твоим кинжалом в груди, — бросил Гирен, тоже переводя дух. — Не знаю, сколько времени прошло. Повезло, что крови успело вытечь совсем немного.
Он окинул меня взглядом, в котором ярость и насмешка мешались с вожделением.
— Церон на тебе помешался, — выплюнул он. — Та светловолосая рабыня, которую я достал ему. он даже смотреть на неё не пожелал. Пришлось продать её в Янтарный квартал — она была бледная от счастья.
Должно быть, на моём лице отобразился ужас, потому что Гирен лающе засмеялся:
— Ты ведь не уйдёшь от его снов. От него.
— Пошёл ты!.. — выдохнула я.
Он лишь расхохотался:
— Церон заклеймил тебя. Но сейчас ты моя.
Я сжала в руке стилет. «В настоящем поединке ты не используешь ничего, кроме голоса и глаз», — когда-то сказал мне Тень. И я усвоила урок.