— Опять ты это делаешь, — прямо говорю я.
— Что?
— Пытаешься завести разговор по душам. Аврора, я не собираюсь с тобой любезничать.
Она отворачивается и идет к двери. Я решаю, что недостаточно сломил ее дух.
— Кэтлин, — говорю ей в спину. — Я встречаю Рождество с Кэтлин.
Аврора замирает, но ничего не отвечает. Мне удается хорошенько рассмотреть ее круглую маленькую попку.
— А ты? — не могу удержаться. — Проведешь Рождество в Англии с будущими свекрами?
Она поворачивается и спокойно улыбается мне.
— Я тоже не намерена любезничать с тобой, Малаки Доэрти. Разница между нами? В отличие от тебя, своему слову я верна.
Я облокачиваюсь о перила и, улыбаясь, наблюдаю, как она уходит.
В любви и на войне все средства хороши, а к войне-то я полностью готов.
ПРИМЕЧАНИЕ ОТ ДЖЕФФА РАЙНЕРА
У истории и истерии из общего не только несколько букв.
Эти двое? Есть у них какая-то неприятная история, а увиденное мной на балконе не что иное, как истерика.
В нашей индустрии я не раз такое наблюдал.
Бывшие работают вместе, думая, что они зрелые люди, которые давно забыли о прошлом и могут стать друзьями.
Бред сивой кобылы.
Я мог бы сказать им, что отныне все будет только хуже. Предупредить их не пыжиться. Что деньги того не стоят, а опека говнюка вроде Эштона Ричардса только добавит им неприятностей, вынудит нарушить правила и доведет их до беды.
Я мог бы...
Но будем реалистами. Я — сорокалетний торчок, зависимый от кокса и секса. И у меня нет ни тени сомнения, как они ко мне относятся и что обо мне думают. Теперь не так уж и больно наблюдать, как другие ломают себе жизни. Смею сказать, что это даже исцеляет. Как шитье.
И сейчас шьется катастрофа.
Ведь потому люди и сплетничают. Чтобы получать удовольствие от чужих проблем. А когда у других нет видимых или осязаемых трудностей, о которых можно бы посудачить, то создают проблему за них. Анализируя каждый их шаг, стараются почувствовать удовлетворение. Так что здесь однозначно произойдет катастрофа. Кто я такой, чтобы предотвращать ее?
К тому же, мне по-настоящему интересно, чем все выгорит. Вспоминая прошлое Малаки Доэрти, не знаю, получится ли ему испоганить свою жизнь еще сильнее. Парень настолько по уши в дерьме, что попади он в какой-нибудь скандал, это, прямо скажем, будет что-то новенькое.
Я кидаю в рот две таблетки от своего дилера и возвращаюсь на вечеринку, зная, что похож на завсегдатая Евровидения, вот только мне плевать.
Потому что это так.
Мне правда пофиг.
Пусть люди судачат. Они ничем не лучше. Единственная разница между нами — я знаю, что думают обо мне Малаки и Рори. Но они не знают, что думаю о них я.