— Дик, там фургон! — вдруг подскочил Генри, указывая пальцем куда-то в сторону сада. — Это тот самый?
— Сейчас увидим.
Через полминуты, мы запарковались рядом.
— Они точно были здесь. Надеюсь, что все еще здесь, — глухо произнес я, чувствуя, как кровь стучит в ушах.
Откуда-то изнутри поднималось тихое бешенство. Кулаки стиснулись, а в голове, напротив, разливалось холодное спокойствие. Если они что-то сделали с Шерон…
Я принялся осматривать фургон. Крови не было, как и каких-то еще следов, говорящих о насилии. А вот трава примята, словно тут кто-то валялся. Чуть поодаль я обнаружил обрывки клейкой ленты…
Боже, сделай так, чтобы с моей Шерри все было хорошо. Она такая нежная девочка, она такого не заслужила!
Мою безмолвную молитву прервал Генри. Он уже стоял на полусгнившем покосившемся крыльце и дергал дверь.
— Пап, тут заперто!
— Ломай, — я направился к нему.
— Я вызову полицию, — он схватил мобильник и принялся звонить в девять-один-один.
Я прошел мимо растерянного Генри и с размаху ударил в дверь ногой, как учили в армии. Вот. Не зря потратил в свое время два года своей жизни. Думал, кроме выплаты за контракт, мне это ничего не принесет. Ан, нет. Приобретенные навыки тоже не раз выручали.
Ржавые петли не выдержали, и со скрежетом вырвались из косяка. Дверь с грохотом упала на пол. Внутри было темно, и я пожалел, что в спешке не прихватил фонарика или чего-то еще.
— Посвети! — попросил сына, и принялся озираться в поисках какого-нибудь оружия.
Генри включил фонарик на телефоне. Луч света побежал по заброшенной гостиной. Осветил старый стол со смятой скатертью и кипой газет, оборванные занавески, продавленный диван с вытертой обивкой, разбитый сервиз подле шкафа и везде пыль, пыль, пыль…
И отчетливые следы ног на ней, ведущие к двери в закутке.
Я уставился на четкий отпечаток босой ступни. Маленький и аккуратный. Все. Вам пи*дец!
Именно этот удачный момент выбрал какой-то молодчик, чтобы появиться из той самой дверцы.
— Э? Какого хера вам тут пона…
Договорить он не успел. Схватив ближайший стул, я грохнул им о стену, и оставшимся в моих руках обломком отоварил его по шее. Чувак опал как озимый, даже не пикнул. Его успел подхватить Генри и, морщась, принялся проверять пульс.
— А если бы ты его убил?
— Мне очень хотелось.
Я двинулся было вниз по лестнице, когда Генри ухватил меня за руку.
— Погоди! Давай дождемся полицию, они будут с минуты на минуту.
Я бросил на него тяжелый взгляд.
— Мы не знаем, сколько их там, — продолжал тараторить шепотом сын. — А вдруг у них оружие?
В этот миг снизу раздался истошный женский крик: