Такая грубость будоражила нервные окончания. Возмущала и покоряла одновременно. Может быть именно этого мне не хватает в отношениях с Генри — заботы в обычном общении и первобытной дикости, неукротимости в касаниях плоти?
— Что ты делаешь? — шепчу вместо того, что поставить мужчину на место.
— Показываю, что происходит с глупенькими девочками, которые нарываются на неприятности, провоцируя взрослых мужчин, — его голос несет в себе… предвкушение. Он играет как кот с мышкой.
И я не понимает, что будет дальше, но одного этого незнания мое возбуждение подскакивает на несколько градусов. Тело натянуто словно тетива. Я вздрагиваю, когда Дик резко дергает юбку наверх. Полоска стрингов никак не прикрывает ягодицы, я редко ношу такие трусики, но сегодня надела именно их. Бессознательно. Господи, как много бессознательного…
Широкая ладонь погладила оголенные ягодицы, от чего они сильнее напряглись. Неожиданно Питон опустился на колени у моих расставленных ног. Я вцепилась пальцами в край стола, только догадываясь, что он собирается сделать. Неужели… Только от одной мысли об этом вниз живота сладко стягивает. Интуитивно сильнее выпячиваю попку.
— Я не принц из твоих фантазий. Хорошим девочкам не место рядом со мной.
— Дик…
— Зато я знаю, как довести такую чистенькую малышку до оргазма.
Его пальцы задевают крохотные лоскуток ткани, оттягивают их в сторону, а потом просто разрывают по бокам. Руками он заставляет меня расставить ноги еще шире, и когда я выполняю его требование, чувствую, как горячее дыхание обжигает пульсирующую плоть.
— О Боже… — прерывисто выдыхаю, полностью и бесповоротно сдаваясь.
— Еще рано вишенка. Назовешь меня Богом через несколько минут, когда бурно кончишь под моим языком.
Не успела я опомниться от этого ужасающе развратного обещания, как ощутила, как влажный гладкий кончик языка прошелся по узкому входу в мое тело. Я задрожала. Возбуждение волной прошлось по венам. Низ зудел от потребности, а мышцы болезненно сжимались. Губки плоти заныли. Меня впервые так ласкали, и это было… безумно стыдно, безумно чудесно.
Я прижалась лбом к твердой столешнице. От прилива крови к голове заложило уши, а дыхание стало рваным. Просто лежала и понимала, что позволю ему сейчас все, что угодно. Все, мать его, что угодно!
Мужской рот был настолько хорош, что не верилось, что это все происходит со мной. Кончик языка кружил вокруг чувствительного нервного узла. Нежные прикосновения влажного языка сменялись его твердыми губами и жестким посасыванием. Я вскрикивала и стонала от умелых ласк, бедра дрожали от приближающегося оргазма, но Дик не собирался так просто позволить мне кончить.