Златка зажмурилась, пальцы ныли под давлением рук отчима, и тут грянул выстрел. Она оцепенела, глядя, как Мишка, вытаращив глаза, оседает на пол, а на его серой фирменной рубашке расцветает багряное пятно.
Ступор длился недолго, ясность мыслей вернулась внезапно. Склонившись над неподвижно застывшим отчимом, Златка нашарила его руку, и затаила дыхание. Пульс не прощупывался, или она просто что-то не так делала. Память подкинула кадр из кино, когда героиня прикладывала зеркальце к лицу убитого, чтобы понять, дышит ли он.
Ноги не держали, и она кое-как доковыляла до кресла, нашла в сумочке пудреницу, и посмотрела на Михаила. Он не шевелился, глаза его стекленели, уставившись в потолок. Подойти к нему снова девушка не решилась, и, зажав рот ладонью, бросилась вон, по-прежнему крепко, намертво, вцепившись в пистолет.
Тучи рассеялись, темный бархат неба сиял алмазными холодными звездами. Глотнув живительного воздуха, Злата быстро осмотрелась, и испуганно отпрянула, больно ударившись спиной о дверь подъезда. Прямо на неё шел какой-то человек, и она в панике метнулась в сторону, не разбирая дороги. В голове вихрем бились мысли о Мишке, жив ли он, или уже сдох, и что теперь будет с ней.
Слышали ли выстрел соседи? Странно, что еще никто не выскочил во двор, и здесь не шурудили менты.
— Стой, бля, куда уебала? — заорал позади неё незнакомец, и Златка, споткнувшись об ограждение песочницы, кубарем скатилась в неё.
Ойкнула, почувствовав вспышку боли в левой ноге, с трудом села, с удивлением обнаружив, что злополучный ствол у нее в руке. Мужик резво подскочил к девушке, и рывком отнял оружие. Поднял и ее саму, бесцеремонно, за шиворот, как нашкодившее животное, и грозно гаркнул:
— Далеко намылилась, мать твою за ногу?! Я чё, блять, бегун — спортсмен, шнырять за тобой?!
Она всхлипнула, не в силах вымолвить ни слова, нервное напряжение выплеснулось сразу, накрыло истерикой. Златка забилась, колотя его в грудь, и всё силилась произнести, что не виновата.
— Чё стряслось, вразумительно объясни! — потребовал незнакомец, и дал ей пощечину, приводя в чувство.
Это подействовало. Давясь слезами и кашлем, дрожащая от озноба Злата невнятно выдавила, тыча пальцем в сторону высотки:
— Там… Дядя Миша там… Я его у… Убила…
В ответ послышался отборный мат. Генка взглянул на светящиеся окна дома, гадая, в какой квартире живет эта прыткая, и кто такой дядя Миша.
— Тихо, слышь! — на тон ниже рявкнул, прижав к плечу ее голову, и успокаивающе погладил, спрятав пистолет под пояс спортивных штанов. — щас пойдём, покажешЬ, чё там за хуета, поняла? Предки твои где?