Увидев Тима, вскочил, и показал мужчинам за столом неприличный жест.
— Гульнём сегодня, Тимоха? Как я их уделал, а?!
— Сворачивайся, дело есть, — жестом подозвав его к себе, сообщил Малой. — мне надо смотаться кое-куда, порешай с Белым. Он пацан толковый, проверенный. Как договаривались, понял?
— Да не вопрос. — вытянулось у Генки лицо, и взгляд сожаления скользнул по картам. — а чё случилось-то, ты куда намылился?
— Потом расскажу.
* * *
Слепцов пропустил Малого в кабинет, и кивком указал на женщину, сидевшую спиной к двери. Сам майор, красноречиво посмотрев на гостя, вышел, и Тим, подвинув стул, уселся напротив Ирины. С первой минуты, как она попала в поле его зрения, было ясно — пропащая. Еще не старая, немногим старше его, выглядела она, конечно, весьма эффектно — натуральная блондинка с такими же, как у Златы, голубыми глазами. Но алкогольная зависимость брала свое, и это её не красило.
Вытащив из барсетки толстую пачку баксов, Малой бросил её на колени обалдевшей «потерпевшей».
— Это покроет твои убытки даже сверх того, чё ты там накатала в жалобе. Короче, уважаемая, слушай и запоминай, — жестко начал мужчина, обхватив спинку руками, и наклонившись к Ирине. — щас быстренько забираешь свою заяву, валишь на все четыре стороны и к дочери с этого дня ни на шаг. Ты меня хорошо слышишь? Я не шучу, и на понт тебя, бля, не беру. Узнаю, что опять вредишь Златке, не сомневайся, следующее свидание со мной тебе не понравится.
Ира молча взирала то на деньги, то на незнакомца, и мозг её лихорадочно работал. То, что красавчик был не из мусоров, она сразу просекла, и это вселило страх. В его взгляде проскальзывало нечто опасное, хищное, и она, решив не нарываться (да и таких денег отродясь в руках не держала!) быстро закивала, пряча богатство в модную сумку.
— Перед дочерью извинишься при мне, — резко поднялся Малой, шагнув к двери, и Ирина, млея, бочком протиснулась мимо него.
— Не хотела я… — забормотала, крепко сжимая сумочку, — это Людка придумала, ну, подруга моя. Если я вроде как в полицию заявлю о краже, Златка одумается и домой вернётся.
— А на хуя тебе Златка вдруг понадобилась? — недобро прищурился он, преградив ей путь. — материнские чувства, что ли, взыграли? Лапшу будешь своим алкашам на хер вешать, а мне пургу не гони!
— Одна я совсем, — плаксивым голосом пьянчужки заскулила Ира, утирая сухие глаза пальцами. — виновата, строгой была со Златкой. Кровиночка же она моя, зачем ты так… Какая, никакая, а я мать её!
Тим едва удержался, чтобы не влепить ей оплеуху. Бля, таких клоунесс он еще не встречал, и снова взбесился, испытывая неконтролируемую ярость. Да как подобную блядину назвать матерью?! Встряхнув Ирину, он наклонился, с отвращением ощутив запах перегара, и тихо, с угрозой прошептал в ухо: