— А ты с этим тоном — слишком старым, Владимир Игоревич. А будешь бухтеть, подружка бросит. Так что улыбайся, старпер.
Он закатил глаза, покачал головой, давая понять, что я безнадежна и постучал в дверь номера.
— Открыто, — услышала я голос, который узнала моментально.
Мне бы бежать, не оглядываясь, но ноги словно вросли в пол, а отец уже распахнул дверь, мягко толкнул меня вперед.
— Андрей, — выдохнула я, сразу увидев его.
Он сидел в кресле, но, едва я вошла, тут же подскочил.
Узнал?
Несколько бесконечных секунд тишины, пока мы смотрели друг на друга. Он выглядел иначе. Светлый костюм и безупречная рубашка, волосы разобраны на пробор, яркие карие глаза стали еще притягательнее. Я потеряла дар речи.
— Мари?!
Узнал.
— Марианна, почтение…
Отец положил мне руку на плечо, и я, опустив голову, присела в заученный до безупречности книксен. Некоторые вещи невозможно разучиться делать. Кататься на велосипеде, целоваться и делать идеальный книксен, если ты хотя бы год училась в Смольном.
В ушах шумело, перед глазами все плыло, и я совершенно ничего не понимала, но привычки были сильнее даже моей взбалмошности.
— Не начинай, — процедил Андрей сквозь зубы. — Что это все значит?
Он злился на меня. Серьезно? За что?
Не глядя на царевича, я распрямилась и повернулась к отцу, желая спросить у него то же самое.
Что все это значит, мать вашу?!
Язык присох к небу, и я удрала бы, пожалуй, вопреки всем своим привычкам и принципам, но папа закрывал собой выход.
— Стефания, потрудись объяснить! — практически зарычал Андрей, обращаясь к блондинке, которую я только что заметила позади него. — Это она?
— Да уж, я бы тоже не отказалась от объяснений. Это он? Ты знал? — огрызнулась я на отца, обретя дар речи.
Театр абсурда во всей красе.
— Марианна, манеры, — прищурился отец, убавляя тон до угрожающего шипения.
О, это он зря.
— Манеры у меня ни к черту, ты же знаешь, — процедила я сквозь зубы, пьянея от злости Андрея и собственной наглости. — Пожалуй я их засуну в его царскую задницу, если не услышу немедленно, какого хрена ты меня притащил на аудиенцию к Романову без предупреждения.
Папа просканировал мое лицо и сделал гениальный вывод:
— Вы знакомы?
— Нет, конечно, — рассмеялась я нервно. — Первый раз его вижу. Очень приятно, Вашество. Всего доброго, не утруждайтесь…
— Мари! — отец все так же закрывал дверь. — Прекрати цирк, давайте все успокоимся и поговорим.
— Поговорим? — отмер, наконец, Андрей. — Я не собираюсь с ней разговаривать. Стеф, если это твоя претендентка, то — нет. Она нам не подходит. Ни опыта, ни образования. Она даже колледж не закончила.