Подчинившись ее легкому нажиму на его пах, Луисцар выронил из рук пустой бокал и вазу с клубникой и, жадно прильнул к ней с яростным и настойчивым поцелуем.
— Мари, — прошептал он ей в губы, а потом стал покрывать обжигающими поцелуями ее шею и плечи, стягивая лямки ее платья.
Мари намеренно раскачивалась на нем, стремительно приводя главное орудие страсти в боевое состояние. А когда в ее промежность уперся железный ствол, издала глухой стон. Их тела запылали жаром, бурное дыхание стало эхом разноситься по комнате и вырываться в открытые двери балкона.
Луисцар повалил Мари на кровать и на мгновенье навис над ней. На ее лице играла томная улыбка, которой ему хватило в качестве ее положительного ответа. Он вновь припал к ее губам с более голодным поцелуем. Их языки заплясали в диком танце, руки изучали тела, забираясь пальцами под одежду, давя и царапая кожу.
Мари не стала долго возиться с рубашкой Луисцара, а просто распахнула ее и лишь услышала тихий звон рассыпавшихся по полу пуговиц. Он поднял ее и снова усадил на себя. Опьяненная возбуждением Мари стянула с его плеч рубашку и, оставив губы, стала покусывать его шею, спускаясь ниже и наслаждаясь запахом и вкусом его сильного тела.
Не в силах больше терпеть, Луисцар задрал ее платье и ловко снял его через ее голову. Платье упало на пол вслед за его рубашкой, а разноцветные, мерцающие волосы Мари гладким шелком рассыпались по ее плечам. Секунду он смотрел на нее как завороженный, а потом занес руку за ее спину и одним легким движением расстегнул застежку бюстгальтера. Перед его взором обнажилась ее упругая грудь. Мари закусила губу, а когда вновь спиной утонула в мягкости постели, влажный язык Луисцара заскользил по ее бархатной коже, словно мягкая кисть, которую обмакнули в сироп. Он ласкал каждый дюйм ее тела. А поймав твердый ярко-розовый сосок на упругом бугорке, стал посасывать и смаковать его, словно дикую земляничку, только что сорванную с куста — сочную и сладкую, намного слаще той ягоды, что они испробовали перед вином.
Запустив руку в ее трусики, Луисцар стал массировать заветную горошину, и едва она набухла, он легонько сжал ее двумя пальцами. Мари бросило в жар. Бешеный оргазм накрыл ее волной. Канув в бездну с бесчисленными звездами, окружившими ее, она вскрикнула и выгнулась. Ее затрясло, и рука Луисцара покинула эпицентр полыхнувшего пожара.
Сбивчиво дыша, он приподнялся над дрожащей Мари и с победной улыбкой прошептал:
— Извини. Я не знал, что ты так голодна.
Луисцар поднес шаловливые пальцы к своим губам и, не отрывая озабоченного взгляда от горевшего лица Мари, облизнул их.