— Мы не поедем никуда! — отрезала я.
— Завтра дождь обещали, оденьтесь потеплее. Доброй ночи.
Степан схватил свою папку, которая лежала на краю дивана, и спокойно вышел из комнаты.
Чёрт возьми, что это было?! Какое он имеет право указывать мне? Придурок.
— Что же ты наделал — то, а? — прошептала и села на край дивана, пребывая в полнейшем шоке.
Дверь тихонько отворилась, и заглянула Лизка.
— Подруга, мы уходим. Не проводишь?
Позже, когда гости ушли, а папа молча помог мне убрать всю посуду, я сидела рядом с лежащим под одеялом Артёмкой и читала ему сказку про Алёшу Поповича.
— Мама, — нерешительно обратился ко мне сын.
— Что малыш?
— Мы завтла точно пойдём кататься с дядей Стёпой?
— Не знаю, надо дожить до завтра.
Тёма смешно выпучил губки и задумчиво оглядел комнату.
— Тебе нравится дядя Стёпа? — решила спросить у него самого, чтобы знать, чего ожидать в будущем от сына, когда Степан уедет.
— Очень! — на секунду сынок воодушевился, но тут же загрустил. — Только ты не любишь его. Ты сегодня так на него кличала, и он тоже кликнул один лаз. Мы все слушали под двелью. Я понял, что он не будет моим папой, — огорошил меня сын.
Ну Лиза, ну хитрая лиса!
Я погладила сына по щеке и, наклонившись, поцеловала в кудрявую макушку.
— Мы завтра поедем кататься, — вздохнув, обещала сыну, чтобы уже через секунду быть почти задушенной от благодарных объятий.
— Мамочка, я так тебя люблю!
— И я тебя, чудо моё. Давай под одеяло, а то заболеешь опять.
Сынок оперативно выполнил мой приказ и, счастливо улыбаясь, закрыл глаза. А мне следовало ещё помыть посуду и хорошенько подумать, что делать со свалившимися проблемами. Кто угодно может предлагать помощь, но пока я сама не приложу усилия, ничего не решиться. Может оно к лучшему, что так всё сложилось? Сомневаюсь…
Давно я так не волновалась.
С самого утра у меня всё падало с рук. Мысли, словно муравьи в разыгравшуюся грозу, бросились в рассыпную и никак не могли собраться. Из-за волнения, я надела Артёмке кофту наизнанку, потом взяла два разных носка, а когда сын уже начал сопеть и жаловаться, что он не будет красивым, потому что мама сегодня странно себя ведёт, то я устало прислонилась к комоду и согнула ноги в коленях. Вчера после ухода Степана, я была подозрительно спокойной. Но, проснувшись в шестом часу, поняла, что начался ад.
Как поступить? Согласиться ли на это дело? А может найти альтернативу? Так сказать, обойтись малой кровью… Степан ведь сам сказал, что семья левая. А как мне вести себя с ним? Время провождение, которое он предложил, больше походило на свидание, нежели на прогулку. Хотя вполне возможно, я снова утрировала и искала скрытые смыслы там, где их нет. К тому же, как воспринимать его самого? Ну, так ведь не делают! Зачем? Зачем он полез в наши семейные дела? Сердце рвало от негодования и злости.