Она кивает.
— Саша.
— Присаживайся с нами, Шурочка, — добавляет Мот, на его лице сияет улыбка. Вот так из серьезного амбициозного мужчины Мот превращается в плюшевого за считанные минуты.
Мне становится смешно от собственного вывода. А ещё я замечаю, как девушка дёргается от того, как ее назвал отец. Забавно. Ей тоже не нравится прозвище, но она не возражает. Не поправляет.
— Ты, наверно, голодна? — спохватывается Ирина.
— Я из кафе, перекусила, а сейчас, пожалуй, в комнату пойду.
- Александра, — укоризненно произносит Мот.
Девушка вздыхает и покорно присаживается. Мне не хочется ее мучить, что это Матвей к ней прицепился: не хочет, пусть не сидит с нами. Но решаю, что влезать не буду, поэтому просто пытаюсь разрядить обстановку, чувствуя, как девушка напряжена:
— Может, что покрепче?
— Я буду чай, — произносит она и больше взгляд на меня не поднимает.
Странная всё-таки эта Саша. Сидит она с нами совсем недолго: пока отец расхваливает ее заслуги в институте, пока делится достижениями. Снова слышу от него про то, что в голове у нее правильные мысли, и только про учебу.
Но когда Матвей добавляет, что клубы и свидания ее не интересуют, она лишь на мгновение поднимает взгляд и застаёт меня врасплох. Я не успеваю отвести свой, но что ж я, подросток, краснеть? Нахожусь сразу:
— А вот твоего отца в этом возрасте, ох как все это интересовало, — сдаю с потрохами друга.
— Ром, — бросает хмуро Костров.
— Я, пожалуй, пойду, — словно пользуясь случаем, находит повод сбежать Саша. — Надо к экзаменам подготовиться, ни о чем другом думать не могу, — последнюю фразу она особенно выделяет, бросает ее будто с сарказмом, но Матвей и Ирина, кажется, этого не замечают. Понимающе кивают, и девушка нас покидает. А не так она проста, как кажется на первый взгляд.
— Ром, — понижает тон Матвей, — ну ты чего?
— Ирку что ли боишься? Так ты каблук? — смеюсь в ответ, хлопая Мота по плечу. Он снова растягивает губы в улыбке, не злится. — Ир, это до тебя ещё было, ну! — спасаю Мота, но кажется, в этой семье все в порядке с чувством юмора. Как я понял, только когда шутки не касаются дочери.
Помечаю себе, что юморить в этом направлении нужно осторожнее, но ничего себе на обещаю.
— Так что, я позову Инну? — переключает на себя внимание Ира.
— Какую?
— Ну я рассказывала, ту, с которой вы, ну… Это. Того.
— Переспали в молодости, что ли?! — поднимаю я брови.
Меня забавляет, что они избегают прямых слов. Ира поджимает губы, Мот сразу шепчет: