И тут, конечно, Пашка немедленно свяжет вместе свои рассуждения и эту нашу встречу в нескольких сотнях метров от места преступления...
Подумаешь, тайны мадридского двора!..
Сразу станет ясно, почему я оказался рядом с кафе и почему не хотел, чтобы охрана знала о моем знакомстве с начальником криминальной милиции...
Вагин даст указание взять в кадрах архивную фотографию из моего личного дела - не глупец же он, чтобы воспользоваться той, где мы трое он, Рембо и я! - и предъявить ее лицам кавказской национальности на автостоянке и тем, кто подрабатывает в кафе официантами. Его старший опер пригрозит им отменой московской регистрации, если... Но они и без того расскажут обо мне все, что помнят: как часто, когда и в какое время меня видели в кафе...
Пашка быстро поймет, почему я всегда садился за один и тот же стол, отдергивал занавеску на окне, выходящем на элитное жилище потерпевшей...
Конечно, Вагин не станет требовать моей крови. Корпоративная ментовская дружба не допускает этого...
Но не все будет зависеть только от него.
Потерпевшей стороне буду интересен не я - мой заказчик. На начальника криминальной милиции нажмут сверху. И, когда он убедится в том, что я не могу ему в этом помочь или, если заказчик окажется милиции не по зубам, Вагин поневоле вынужден будет сдать меня.
С чем я и мог себя поздравить...
Неожиданно мне стало спокойнее. Я осознал всю сложность своего положения.
" Надо сделать все, чтобы установить моего заказчика..."
Действовать следовало решительно и как можно скорее - до конца срока заказа оставалось совсем немного.
Мне требовалась помощь или, на худой конец , хороший совет и я знал, где смогу его получить. Если, конечно, рискну впутать Рембо и "Лайнс" в свою авантюру...
Глава Ассоциации ответил на этот вопрос сам. На мой мобильник поступил вызов - мне звонил Рембо:
- Ты далеко?
- Недалеко от "Сокола", на Ленинградке. Как насчет пообедать?
- Таня передала мне... Давай. Я чувствую зверский голод, но в тринадцать у меня переговоры. Как в пятнадцать?
- Заметано. Место ты знаешь.
- Еще бы...
"Петровка?!"
Конечно, Рембо его знал.
В ресторане Центрального Дома Литераторов, где мы операми с Петровки обмывали наши успехи и неудачи, включая и мои попытки сочинений и опубликования детективных рассказов.
Но в первый раз мы собрались там в связи с моим счастливым спасением от воровского ножа...
Это было в начале зимы, в такие же морозные сутки, как сегодня.
Тому предшествовала так называемая оперативная комбинация, едва не закончившаяся для меня неудачно.