Один раз в своей жизни я была в пионерском лагере, когда летние каникулы совпали с очередным папиным переводом. До этого каждое лето мы проводили в деревне. Там было много работы, но и много свободы. Мы могли гулять до утра, есть что угодно, сидеть в речке до посинения, ходить босиком. Правда, от прополки огорода, стирки и уборки нас тоже никто не освобождал. Но работа не казалась обузой. Спрашивали только за результат, процесс никто не контролировал. Мы с троюродной сестрой считались девками работящими и справными. А в лагере! В палатах можно было находиться только ночью или во время тихого часа. Кормили нас пять раз в день, но по расписанию. И хотя еды было много, я все время ходила голодная. Купаться разрешали при температуре воды не ниже двадцати двух градусов. И не заплывать за буйки! Никакой работы, но множество мероприятий. И бедная библиотека. Я еле дождалась конца смены и со слезами на глазах упросила маму взять меня домой. Лучше я помогу ремонт делать и чемоданы паковать. Больше мы в детских учреждениях не отдыхали и ничуть об этом не жалели. Но прожить в режиме пионерского лагеря всю жизнь!
Я заглянула к Максиму, поправила сползшее одеяло и отправилась спать. И кто придумал вставать в семь утра? К моему огромному удивлению, я не только встала в семь утра, но и сделала зарядку, и облилась холодной водой, и сварила картофельное пюре. Не будет же Максим питаться одними бутербродами. А Максим спал. Кивнул, не открывая глаз, на мое: «Пока».
Больница встретила меня настороженной тишиной. Дверь из приемной в коридор сегодня оказалась запертой изнутри. Я постучала. Открыл мне, не поверите, — Леха.
— Привет, а ты что здесь делаешь?
— Показания снимаю. Говорят, ты — организатор побега.
— Какого побега? — очень натурально удивилась я.
— Да пацан отсюда вчера сбежал. Старшая медсестра с пеной у рта утверждает, что это ты подстроила. И чего она на тебя взъелась?
— Не знаю. Такая представительная пожилая женщина. Стресс, наверное.
— Видно, здорово ты ее достала. Не зарываешься?
— Думаешь, она маньяк? — я сделала страшное лицо.
— Думаю, — Леха потянул меня в приемную, — тебе надо быть поосторожнее.
— Боишься, что уволят?
— Дура, — разозлился Леха, — труп твой не хочу опознавать. Что-нибудь узнала?
— Воспитательница Новый год встречала у дочки и вернулась только после Рождества.
— Хорошо, одним подозреваемым меньше.
— Молодой врач, Светлана, кажется, в сентябре и октябре была на курсах повышения квалификации.
— С натяжкой. От областного центра два часа на электричке.
— Оксана делает выписки из историй болезни, знает все про детей.