Префекту парижской полиции, мрачно-знаменитому Видоку, нужны помощники в борьбе с заговорщиками (бонапартистами, якобинцами и др.). Префект обращается к русскому командованию, которое рекомендует Липранди. Получив должные полномочия, Липранди действует. Заговорщики схвачены. По ходу дела Видок знакомит русского с трущобами и тайнами Парижа, а несколько лет спустя Липранди расскажет близким приятелям о встречах со знаменитым сыщиком. Когда Вяземский и Пушкин (еще через десять лет) станут высмеивать «Видока Фиглярина» - Булгарина, возможно, припомнят и рассказы Ивана Петровича.
Позже, оправдываясь в неразборчивости знакомств и дружбе с первым сыщиком Франции, Липранди будет ссылаться на свою любознательность…
>1 См.: «Отчет Московского Публичного и Румянцевского музея» за 1866 г., с. 69.
>2 Речь шла о престарелых детях И. П. Липранди - Александре Ивановиче и Павле Ивановиче, а также о внуке, Александре Павловиче, консервативном литераторе, подписывавшем свои статьи «А. Волынец».
Во Франции девиз Липранди тот же - просвещение и храбрость, книги и дуэли. С книгами была удача: в его руки, очевидно, тогда-то и попали драгоценные тома из старинной библиотеки Бурбонов. Возможно, они были взяты в пустующем замке или Видок поднес в награду за помощь (фолиантам XVI-XVIII веков из королевской французской библиотеки суждено будет, как уже говорилось, позже перекочевать за тысячи верст, в библиотеку Ташкента…).
С дуэлями же вышла неудача.
Перед возвращением русской армии на родину Липранди за какой-то поединок оказывается в опале. Блистательная карьера сразу обрывается. Подполковник генерального штаба, заметная фигура в русском оккупационном корпусе, вдруг оказывается подполковником армейским и попадает в недавно присоединенную Бессарабию.
Примерно в то же время умирает жена Липранди. Об этом сохранилось только лаконичное свидетельство В. Ф. Раевского: «Липранди женат был на француженке в Ретели. Жена его умерла в Кишиневе. У нее осталась мать» >1. Можно смело предположить, что вся история женитьбы была достаточно необыкновенной, в духе других эпизодов, сопровождающих молодость этого человека: Пушкин в программе своих записок среди воспоминаний, которые считал важными, специально отметил: «Липр‹анди› >2 ‹…› mort de sa femme» >3 (XII, 310).
Все эти обстоятельства могли отразиться в письмах Липранди. Однако они были, очевидно, уничтожены в ожидании ареста в 1825 году.
Существовал еще и дневник, о котором много лет спустя, 20 ноября 1869 года, престарелый Липранди писал: «Дневник - современные записки, которые Н. П. Барсуков видел; они велись с 6 мая 1808 года по сей день, включая в себя все впечатления дня до мельчайших и самых разных подробностей, никогда не предназначавшихся к печати»