У художников она заказала вывеску: ничего особенного, но зато сразу всё объясняющую. На большом, длинном баннере (у местных такого слова не было, но Марина так называла по привычке) крупными коричневыми буквами на светло-жёлто-золотистом фоне было написано: «Кофе с булочкой». Сами буквы вид имели весёлый, неровный и непринуждённый: они приплясывали и поворачивались к зрителям самой неожиданной стороной. На одном конце баннера была нарисована изящная чашка дымящегося кофе, а на другом — аппетитная, румяная булочка в окружении конфет и печений. Маги закрепили в баннере немного магии и теперь вся вывеска поблёскивала и переливалась радостными искорками, привлекая внимание прохожих.
А внимание уже было. Деревья, закрывающие прежде дом от шумной улицы, пересадили вглубь сада, кусты подравняли, дорожку к дому расширили и теперь можно было прямо с улицы увидеть весь дом и уж вывеску на нём — точно.
На газоне перед домом Марина поставила (не сама: рабочие) стенд, на котором краской крупно было написано, что здесь будет и когда будет. А также объявление о найме служащих мужского и женского пола и адрес, куда обращаться с такими просьбами. Люди останавливались, читали, качали голова, некоторые интересовались у рабочих более точными сроками. Видно было, что для жителей Кливдона всё это непривычно, но отторжения не вызывает, скорее, интерес.
С помощью Райли Марина нашла двух поваров и управляющего и сегодня должна была с ними познакомиться. Встречу назначила в кафе, пусть сразу привыкают к месту будущей работы. Здесь в первую очередь был оборудован её кабинет, где пока находился только Себастьян и то не целый день, а только для сбора заявлений, если они были. Честно говоря, за эти несколько дней поступило всего три заявления на работу, но Марина не переживала: это естественно, ведь дело только начиналось.
Магия здорово ускоряла все работы, и Марина надеялась через недельку-другую начать работу. Поэтому люди были нужны уже сейчас: проверить навыки, обучить, если надо. Сегодня с ней была Милли, исполняющая по доброй воле функции секретаря и откровенно радующаяся возможности покинуть особняк. Она уже устала от целителей, учителей и постоянного надзора, но высказывать своё возмущение Райли побаивалась. Другое дело — Марина. ЕЙ можно и пожаловаться. И, вообще, её уже готовили к отъезду, и Милли вовсю использовала последние дни перед академией в свою пользу.
— Входите, — откликнулась Марина на стук в дверь. — Милли, приготовься каждого отмечать и записывать умения, — девочка серьёзно кивнула в ответ и приготовила бумагу и стило.