— Прости… Я был очень близко к тому, чтобы найти тебя сегодня ради самой приятной для меня вещи.
— Раздвинуть мои ножки, — слабо улыбнулась я.
— Да, моя хорошая. Именно так, — его голос урчал, — Я скучал.
Приятное тепло разливалось по всему телу, до кончиков пальцев. Он был такой… ласковый. Как домашний кот. И эта разница была разительной. И странной.
Чувство пустоты стало заполняться его теплыми урчаниями. Моя храбрость возвращалась, выталкивая вязкий страх и одиночество. Он скучал.
И черт меня дернул…
— Я ещё не видела тебя таким. Ты уверен, что сам сможешь продолжить нашу игру?
Его руки ласково сжались у меня на шее, сладкие губы прикоснулись к моим, слегка надкусывая. Всего на мгновение, словно ожидая этого вопроса.
— Я не мог вести тебя туда в таком состоянии. Ты могла бы и не выдержать этот ход.
— Куда вести? — непонимающе дернула головой.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — не слыша, продолжал мой садист, оставляя влажную дорожку поцелуев от правого уха до декольте.
— Илья! Куда вести? Что ты надумал?! — Я начала вырываться, но как-то очень слабо.
— Шшш, ты же сама говорила, что этого не стоит знать, верно? Когда ты притащила сюда Томаса.
— Да что ты?…
— Хочешь сказать, что это были не твои слова? — он поднял бровь.
— Хорошо… — попыталась я успокоиться. — Что я должна делать?
— Ммм, ты даже не представляешь, как меня возбуждает твой азарт, — он страстно прижал меня грудью, выбивая весь оставшийся воздух из легких.
— У меня всего одно условие.
— Какое? — все внутри похолодело от схожести наших речевых оборотов.
— Такое же, как и у тебя вчера. Молчать и не двигаться.
— Молчать и не двигаться?
— Ах, да. Ты права. И еще обязательно смотреть.
— Илья.
— У тебя нет выбора.
— Илья, — настойчивее повторила.
— Что? Ты сдаешься? — его глаза сверкнули в темноте.
Это был так легко. Просто выйти из игры. Но ведь дело даже не в том, что здесь есть проигравшие и победители. Меня никогда не интересовала эта часть игр.
Здесь — всё сложнее.
Здесь процесс решал все. Сладкая мука, которая возбуждала в десятки раз сильнее, чем все, доныне мне известное.
То чувство контроля и власти, когда я вела свой ход, его восхищенный взгляд — ничего не могло сравниться с этим. Абсолютно ничего.
Несмотря на страх, который был вызван неизвестностью, его азарт и желание вызывать муки, чередующимися с удовольствием, делали предвкушение моего хода еще сильнее.
И начинался новый круг.
— Нет, — слабо, но уверенно проронила я, — Я согласна.
— Хорошо, идем — его рука нащупала ручку.
Я шла за ним по коридору, пытаясь понять, на что же я только что согласилась.