То же самое нельзя было сказать и о второй группе. В этой группе были только мужчины, которые, хотя и выздоровели, поведали ужасные вещи. Похищенные в лесу, играя в пейнтбол, они были обращены в рабство и постоянно подвергались голоду и истязаниям.
Один из них погиб, и две женщины, решившие остаться с кализианцами, были частью этой группы.
У нее отвисла челюсть, когда она поняла, что это та самая группа, которая пропала более полутора лет назад. Национальная гвардия была вызвана на поиски той группы и не нашла ничего, кроме одного сотового телефона. В конце концов было решено, что все они могли уйти в одну из пещер, пронизывающих всю округу, и не смогли оттуда выбраться.
Что ж, они были в пещерах. Только это было просто на чужой планете.
Обе группы были благодарны кализианцам за спасение и не могли сказать о них достаточно хорошего. Она также встретилась с представителем кализианцев, министром Раскином, который наблюдал за ними. Он казался старше, но она не была уверена, как определить возраст инопланетянина, и он не так уж и отличался от торнианцев. Вот только волосы у него были расположены только посередине головы, заплетенные в мелкие косы и пронизанные бусинками, а глаза сверкали. Он казался хорошо осведомленным, и люди поручились за него, сказав, что министр Раскин отвечает за планету, на которой они остались, и хорошо к ним относится.
Они почти ничего не могли рассказать о торнианцах или просто не хотели говорить об этом в присутствии Улла и Верона. Она не упустила того, какими глазами те смотрели на них.
Они могли сказать, что с ними хорошо обращались во время путешествия с Понта на Землю, но никто из них не встречал торнианцев до того, как те прибыли на Понт, чтобы доставить их на Землю.
Обе группы хотели знать, сколько еще времени пройдет, прежде чем они воссоединятся со своими семьями. Именно это она и должна была организовать, по крайней мере, так им сказали.
Большое тебе спасибо, Лиза.
Теперь ей просто нужно было придумать, как это сделать.
Глава 3
— Триша? — глубокий мужской голос эхом разнесся по всему дому.
— Я на кухне, — отозвалась Триша, стараясь не выдать своего волнения. Этот человек помогал ей расти, был ее тио, дядей. Он всегда любил и поддерживал ее и простил бы ей тот обман, который она использовала, чтобы заманить его сюда.
Она созвала семейный совет. Это было чем-то вроде традиции, которую начала ее мама. И если такое происходило, то не было никакого оправдания тому, если кто-то по какой-то причине не мог присутствовать. Все должны были быть там, и неважно, даже если кто-то из них президент. Их созывали нечасто, только для важных событий, таких как…