— Товарищи! — следователь обратил на него внимание понятых.
Присутствовавшие на осмотре соседи Шерпа — не те, что были ночью, подошли ближе. Следователь осторожно пинцетом перенес конверт на стол, потряс над газетой, но внутри ничего не оказалось, кроме выцветшего, трехлетней давности листка отрывного календаря.
Должно быть, Шерп еще раньше сам ликвидировал этот свой архив.
Представлялось маловероятным, чтобы кто-то уже после гибели адвоката обнаружил спрятанный в глубине полок конверт, похитил его содержимое и снова сунул конверт на место.
Следователь пробежал глазами короткую заметку календаря:
«Приготовление шпига. Советы домашней хозяйке…»
Он перевернул листок: "Двадцать четвертое августа.
Восход солнца… Заход…" Следователь показал бумагу вдове: — Вам ни о чем не говорит? — — Приготовление шпига? — вдова покачала головой. — Мы никогда не занимались хозяйством всерьез.
— А дата?
— Игорь Николаевич любил коллекционировать даты, — сказала она. — Это было его хобби. — Вдова показала на одну из записок, лежавшую поверх
«Книжного обозрения»:
«Удивительно! — писал Шерп. — Дело о р-азводе суд назначил к слушанию сначала на двадцать девятое февраля, потом на тринадцатое марта, ъ понедельник, а штамп в паспорте поставили первого an ре ля. Какие все неординарные, наполненные неясным предостережением даты», — Не так ли?
Следователь согласился.
Из участников осмотра один только Денисов мог чтото предположить, но и то, рискуя показаться несерьезным.
Это был день, про который рассказал Старков — муж библиотекарши:
"Воскресенье. Проснулся поздно: ночью дежурил.
Окно открыто. Хорошо! Котенок шуршит шторой…"
"Двадцать четвертого августа в том году, — подумал Денисов, —
Белогорлова объявила мужу, что она и ребенок уезжают из Калининграда…"
Было похоже, будто Шерп и в самом деле коллекционирует даты.
— Вы не замечаете никаких пропаж вещей? — спросил тем временем следователь у вдовы. — Все на месте?
— По-моему, всё цело, — женщина пожала плечами.
— Может, отсутствуют какие-то мелкие предметы?
— Скоморох, — сказала она неуверенно. — Кукла, которую он постоянно носил с собой. Ценности не представляет. Единственно: как память.
— Кукла у нас, — следователь кивнул. — Вы ее получите. Еще вопрос. Есть подозрение, что смерть вашего мужа насильственная. Могли бы вы найти этому объяснение?
— Все знали, что он живет один, — у нее был приятный хрипловатый голое.
По-видимому, она курила. — Много лет проработал адвокатом. Одно время даже гремел, — она запнулась. — А взять ничего не успели. Может, помешали.
— Врагов у него не было?