Он подошёл к Денису.
— Что, сучёнок, — сказал Куракин, — слишком много возомнил из себя, да? Не нравится, когда тебе твоё место указывают? — он присел на корточки. — Видишь, как получается? Я могу просто придти и поиметь тебя, твою девку, всю твою семейку поганую, если захочу. Я могу всё у тебя отнять. А ты можешь только лежать тут и скулить, как побитая сучка. Героем себя возомнил? Раз на ринге такой крутой, думаешь, можно без уважения относиться к тем, кто выше тебя?
— С того света достану, гнида, — процедил Денис.
Молодой князь рассмеялся:
— Это вряд ли. Но можешь тешить себя надеждами, можешь даже попробовать, — он схватил парня за волосы и, приподняв его голову над землёй, заглянул в глаза. — Вот только будешь рыпаться — я ещё раз приду. И тогда сегодняшний вечер тебе покажется не самым худшим в твоей жизни, — он приблизил своё лицо к лицу Дениса и сказал тихо. — Я могу всю твою жизнь превратить в ад. Но пока, пожалуй, пощажу. Можешь не благодарить.
Он поднялся.
— Что, Боря, закончил? Ладно, остальные — потом. Поехали домой, холодно сегодня, — Вениамин Куракин достал носовой платок, вытер руки, словно дотронулся до чего-то грязного.
Денис лежал на асфальте и смотрел, как князь и трое телохранителей идут к машине. Борис волок за волосы Веру, над которой только что надругался.
Сказать, что Дениса переполняла ярость — ничего не сказать. Он был готов грызть землю — так его раздирали ненависть и боль. Парень вскочил, ринулся к князю.
На пути были двое охранников. Они обернулись. Один вытащил пистолет (который уже убрал), но выстрелить не успел. Денис ударом предплечья отбил руку со стволом и костяшками пальцев треснул мужчине в кадык. Охранник схватился за горло и захрипел. Второй тоже достал оружие. Денис зафиксировал его запястье. Удар локтем в плечо — в руке охранника что-то хрустнуло, и тот заорал от боли.
Куракин был следующим. Он обернулся. Денис метнулся к нему, и в тот же миг его отбросило назад, как от удара невидимого кулака. Денис оказался на асфальте, а князь смотрел на него с упрёком, словно говоря: «Ну зачем же ты сопротивляешься? Какой в этом смысл?». В руках дворянина блеснул небольшой пистолет. Вспышка. Воспоминание оборвалось.
Я поднялся и сел на кровать, я был в шоке от того, что открыли мне чертоги памяти моего нового тела. Я чувствовал гнев. Я хотел забыть увиденное, но не мог. Лица вонзились в память: ухмыляющаяся физиономия князя Куракина, заплаканное лицо Веры, каменная морда лысого телохранителя. Их невозможно было вытравить из головы. Теперь-то я знал, кому и за что надо отомстить.